«Настоящие люди в России остались, и их много. И задача настоящего писателя – дать им надежду, веру в силу жизни». В этом уверен Виктор Николаев, известный писатель, кавалер ордена Красной Звезды, лауреат Большой литературной премии России и Патриаршей премии по литературе. В Ржеве Виктор Николаевич провёл серию встреч-бесед со старшеклассниками – в рамках выставки-форума «Радость слова».

«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые», – так можно сказать и о Викторе Николаеве. В полной мере он разделил судьбу родной страны: выжил в Афганистане, в «кипящем котле» межнациональных конфликтов на территории бывшего СССР. Был ранен, перенёс опасную операцию. Всё, чему майор запаса был свидетелем, о чём думал и переживал, нашло отражение на страницах его книг: «Живый в помощи» (1999), «Из рода в род» (2003), «БезОтцовщина» (2009), «Время подумать о главном. Шамординские истории» (2011).

«От ПТУ до МГУ»

– Виктор Николаевич! Вы встречаетесь с очень многими людьми, какой посыл вкладываете в свои встречи – например, с молодёжью Ржева?

– Думаю, сейчас пришло время хорошего слова и хорошего общения. Молодёжь не надо поучать – с ней нужно вести разговор на равных. Предлагаю: давайте будем разговаривать так, как будто вам лет тридцать. И такой серьёзный тон молодые люди охотно подхватывают.

Встречаюсь не только с молодёжью: посещаю воинские части, колонии. У некоторых заключённых по 10-15 судимостей, но замечал: когда с ними говоришь по-человечески, искренне, рассказываешь о семье, любви, Родине, многие матёрые зэки не могут сдержать слёз. Потому и предпочитаю формат простого разговора: как воспитывать детей, как сохранить крепкой семью, почему честь всегда будет цениться выше денег. Любая аудитория это слушает – от ПТУ до МГУ…

ПОДВИГ ЖЕНЫ

– Это сквозные вопросы, которые всегда поднимались в классической русской литературе. А как вы сами пришли в литературу?

– Пришёл, ещё не будучи писателем. В Афгане получил серьёзное ранение, которое через годы спровоцировало появление раковой опухоли, врачи говорили, что шансы выжить минимальны. Была сложнейшая операция, была молитва жены. Было спасение. В такой ситуации спасти человека может только Бог. И если спасает – значит, эту помощь нужно отработать всей оставшейся жизнью. Вот я и отрабатываю. Написанными книгами, постоянными поездками по стране, встречами с людьми. Никогда ничего не выдумываю, честно пишу и говорю о том, что стало моим личным опытом. И это помимо моей воли помогает людям.

– Ваши книги так «цепляют», поскольку вы сами прошли через многое. И теперь можете транслировать другим личный опыт…

– Вначале мне захотелось рассказать о подвиге своей жены, которая просто умела ждать. Ведь воевать легче, чем ждать. Когда в гарнизон, да ещё в твой подъезд и на твой этаж привозят очередной «цинк»… Я поражаюсь своей жене! Не знаю, выдержал бы я то, что перенесла она. Когда тебе говорят, что твой муж в сознание не вернётся и проживёт максимум два месяца. Ведь после операции я не вставал, слова произносил наоборот. А жена просто за мной ухаживала. И молилась…

«ЖИВЫЙ В ПОМОЩИ»

– Когда стал чувствовать себя относительно нормально, начал писать. Перед этим отслужил молебен в Оптиной пустыни, в келье старца Варсонофия. Когда писал некоторые фрагменты «Живый в помощи», жил в монастыре. В книге есть глава «Тризна», подлинная история, и чтобы эту главу написать, причащался семь раз. Абзац – и причащаешься, абзац – и причащаешься. Всё заново переживаешь, и это надо было выдержать. Помню, закончил главу в пять часов утра, а у меня температура – 39,2. На словах это не объяснить…

Когда книга «Живый в помощи» была написана, встал вопрос, как её издать. Я тогда служил алтарником в храме Казанской иконы Божией Матери, что у метро «Коломенское». Подходил к иконе святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова и просил его о помощи. И вдруг мне звонит отец Алексей Просвирин, священник из Барнаула, и говорит:

– Я прочитал вашу рукопись. Найду любые деньги, чтобы её издать.

Я обрадовался, а потом машинально спрашиваю:

– Батюшка, а вы из какого храма?

И он отвечает:

– Я – настоятель храма Иоанна Богослова.

Вот так моя книга «пошла в народ». На сегодняшний день «Живый в помощи» вышла тиражом более 1 миллиона экземпляров и выдержала 25 изданий.

ВНУК ГЕРОЯ И БРАТ ЗЭКА

– Потом вышла документальная повесть «Из рода в род» – книга о непростых судьбах людей, отбывающих наказание в исправительных учреждениях…

– Да, таковы «перекосы» рода: два моих родных деда, по отцу и по матери, – Герои Советского Союза, а мой младший брат сидел по двум тяжким статьям. Знаю, что означает «зона» для семьи, знаю, как отворачиваются от тебя даже близкие люди, потому что ты – брат зэка.

За основу книги была взята ИК №8 в городе Россошь и одна из колоний, заключённых которой окормляют монахи Оптиной пустыни. К слову, все мои книги проходят серьёзную цензуру, причём по моему требованию. Вот и книгу «Из рода в род» я отдал в Федеральную службу исполнения наказаний, а потом вместе со священником Оптиной пустыни передал её заключённым.

Мне было интересно, как примут её именно те люди, о которых она, собственно, и написана. День-два – нет ответа. В пять утра на третий день звонит тот священник и рассказывает: ночью собралась сходка. Всю ночь совещались, а наутро приняли решение: из воровского «общака» закупить книгу и раздать по зонам.

ЗА ПОШЛОСТЬ – УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

– Виктор Николаевич, не возникает ли у ваших читателей желание с вами посоветоваться – как им жить правильно?

– Обращаются многие, пишут письма. Одно письмо с благодарностью хотел вставить в книгу «БезОтцовщина», но оно всё было пересыпано матом. Встречался с автором, оказалось, иных слов он просто не знает – с ним так разговаривали с самого рождения. Начальник колонии признался, что они два года пытались приучить парня к обычной речи. Он и со мной так говорил – матерился и плакал.

– Сегодня матерятся на федеральных каналах, но именно эти люди протестуют против введения института цензуры…

– Очень простой пример: родители ведь опекают своих детей, защищают их – в том числе, с помощью разумных запретов и наказаний. Можно назвать это, если угодно, цензурой. Даже покушением на свободу личности. Но такие ограничения – несомненное благо. Это спасительные ограничения, когда система собственных моральных ценностей ещё не сформирована.

Один мой добрый знакомый, актёр Владимир Заманский, прочитав книгу «БезОтцовщина», сказал мне: «Самое сложное – это писать о добре. А самое лёгкое, где не надо ни таланта, ни ума, ни патриотизма, – это писать о зле. Делать фильмы о зле, какие-то рассказики о пошлости, о проституции… Об этом пишут так, как диктует распущенная душа. Но как только начинаешь писать о добре, сразу возникает масса препятствий».

Считаю, что надо привлекать к уголовной ответственности за пошлые фильмы, пошлую рекламу, пропаганду бандитизма. Лишать звания народных артистов тех, которые делают всё, чтобы молодёжь направить по самому отвратительному пути…

Однажды разговаривал с одним человеком, который подавал большие надежды во французском кинематографе. Он был у меня в гостях, рассказал, как ему в 27 лет предложили сыграть роль бандита, которого казнят на электрическом стуле. Он попросил показать, как это выглядит. Ему показали. И он принял решение уйти из кинематографа навсегда. Потому что человеку не дано сыграть смерть – это вне человеческого разума. Кстати, он католик по вероисповеданию, поэтому всё правильно понял.

Вы знаете, я часто видел смерть, видел, как это происходит. Когда человек начинает вмешиваться в неподвластную ему тему смерти, он выглядит глупо. Это – во-первых, а во-вторых, если он пытается ещё над этим глумиться, то это всегда заканчивается для него внезапно и страшно. Мне этих людей жалко просто по-человечески: они даже не представляют уровень своего цинизма и той ответственности, которую им предстоит понести за свои дела.

УМЕРЕТЬ БЕЗ ГРЕХОВ

– Но пока гром не грянет, мужик не перекрестится. И у каждого в жизни – свой гром. Одному достаточно колокольчика, а другому нужен набат – в виде серьёзных потрясений.

– А когда для вас «грянул гром»?

– Когда меня положили под нож хирурга. Но первые «звоночки» прозвучали в Афганистане, когда был сбит наш вертолёт. Самый первый мой бой, когда мы вытаскивали наших десантников. Я тащу со своим другом старшего лейтенанта, а третий парень тащит его кишки: у него было тяжелейшее ранение в грудь, в голову и в живот. У старлея уже серое лицо… И тут раненый произносит абсолютно явственные слова – несмотря на то, что он уже в предсмертном состоянии: «Мужики, помогите умереть без грехов…».

Когда наступает последняя минута жизни, происходит нечто, что словами объяснить очень сложно. Человек вдруг прозрел и подумал не о родителях, не о любимой девушке, а о своей бессмертной душе, о том, что она должна уйти туда подготовленной, очищенной. У Бога ничего не проходит бесследно: и наши страдания, и наши муки, и наши скорби – это всё то, что вменяется в очищение нашей души…

ГЕРОЙ – ПОСМЕРТНО

– Виктор Николаевич, вы сыграли важную роль в жизни нашего земляка – у протоиерея Михаила Васильева, знаменитого «десантного батюшки», который погиб 6 ноября 2022 года в зоне СВО при исполнении пастырского долга, были ржевские корни…

– Да, у нас с отцом Михаилом состоялись несколько эфиров на телеканале «Спас». Еду на очередной эфир 7 ноября и думаю, почему же не присваивают звание «Герой России» священнику? Он точно так же под пулями совершает точно такие же героические поступки. И я в эфире всё это рассказал. Вечером об этом сюжете доложили патриарху, он связался с президентом РФ, и Владимир Путин подписал указ о присвоении звания Героя России (посмертно) священнику Михаилу Васильеву.

ВОЙНА СМЫВАЕТ ГРЯЗЬ

– Виктор Николаевич, как вы думаете, чем закончатся современные события на Украине?

– Любая война со злом завершается победой духа. При всей трагичности она изменяет сознание человека в лучшую сторону. Вспомните: после Великой Отечественной у нас появились самые лучшие фильмы, книги, песни. Благодаря войне смывается всякая грязь – как бы трагично это ни звучало. Ни одна война бессмысленной не бывает. Надо глубоко посмотреть в её исток. Любой войне, как и любому конфликту, всегда что-то предшествует. Например, войне Афганской предшествовало катастрофическое падение морали в нашем обществе, и его нужно было как-то восстанавливать.

Не буду сейчас анализировать правильность выполнения боевых задач, но ситуация на Донбассе не могла сложиться иначе, и мы сработали в ней на опережение. Опять, как и много лет назад, фашисты идут против нас, но Победа снова будет за нами!

ЛЮБИТЕ РОДИТЕЛЕЙ!

– Над чем работаете сейчас?

– Если брать сам подход к творчеству, то я стараюсь не торопиться. Год-полтора собираю фактуру, делаю наброски. Сейчас надеюсь дописать новую книгу, где будет много хорошего и созидательного юмора. Будет и большая глава детского юмора: сейчас у меня в каждой комнате лежит блокнот и ручка – только успевай записывать, что говорят внучки! Дети тонко подмечают то, что взрослому увидеть уже не дано. Кстати, заметил: юмор детей, которые ходят в храм и причащаются, отличается от юмора детей, которые в храм не ходят. Он более философский, поучительный, созидательный…

– Виктор Николаевич, скажете что-нибудь вдохновляющее молодым ржевитянам?

– Родители часто говорят своим детям: мы сделаем всё, чтобы у вас было счастливое детство, яркая юность, красивая молодость. А я говорю молодёжи: сделайте так, чтобы у ваших родителей была красивая старость, чтобы они не боялись одиночества, но всегда чувствовали вашу любовь и понимание.

– Благодарю вас за интервью.

Ирина КУЗНЕЦОВА.
Фото из личного архива.