Практически неделю я раздумывала над тем, стоит ли обращаться со своим вопросом к президенту, ведь у него и так желающих пообщаться – сотни тысяч. Но в последний момент решила, что стоит. И отправила на «Прямую линию» SMS. Вопрос касался состояния нашей Волги.
В последние годы она становится всё мельче и мельче – намываются новые острова, берег всё дальше врезается в тело реки, и в летнюю пору её можно не только перейти вброд, но даже не замочить при этом подола платья. Ещё несколько таких катастрофических лет, и великая русская река на своём истоке практически превратится в ручей. Но самое главное – мы в своей беде не одиноки: об этой проблеме уже не говорят, а кричат в голос жители самых разных регионов. Ульяновская, Тверская, Костромская, Ярославская, Нижегородская, Астраханская области, Татарстан. С конца апреля сразу в нескольких регионах России жители делятся фотографиями обмелевшей Волги.
Впрочем, одной лишь великой русской рекой дело не ограничивается. В Татарстане, например, критическая ситуация сложилась на Казанке и Свияге. В целом же уровень воды в Куйбышевском водохранилище достиг критической отметки – чуть больше 50 метров при норме в 53. Рыбаки настаивают, что вода продолжает уходить. Представители ведомств в части регионов говорили об обратном. Правда, ровно до того момента, пока в Москве не провели экстренное совещание на уровне Федерального агентства водных ресурсов. Что касается Поволжья и Нижней Волги, то здесь вопрос, скорее всего, упирается в плохое гидрорегулирование. Средняя и Нижняя Волга – это каскад гидроэлектростанций и водохранилищ, поэтому роль человеческого фактора чрезвычайно высока. Воду из Куйбышевского водохранилища стали сбрасывать, опасаясь паводка. Угроза действительно была высокая. Запасов снега после этой зимы оказалось в два раза больше. Специалисты руководствовались прогнозами метеорологов, поэтому воду и спустили. Однако в результате она ушла в почву – свою роль в этом сыграла слишком мягкая зима, в результате реки так и не наполнились.
Вопрос с обмелением рек становится актуальным каждый год, однако работа на перспективу, по всей видимости, проводится не самая эффективная. А допущенные ошибки приносят слишком большой ущерб. «Почему обмеление Волги случилось в этом году? Потому что гидрогеологи не смогли предсказать слабый уровень промерзания почвы, и вода ушла в почву, – объясняет руководитель проекта Русского географического общества «Экспедиция «Плавучий университет Волжского бассейна», доктор физико-математических наук Станислав Ермаков. – Дальше – больше: отсутствуют комплексные экологические исследования состояния реки на всём её протяжении. Между тем на основе существующих недостаточных изысканий пытаются принимать какие-то серьёзные решения. На мой взгляд, чиновники не взаимодействуют с экспертами по самым острым вопросам жизнедеятельности реки. Всё это вместе ведёт к отсутствию комплексного подхода к исследованию проблем Волги». В среднем и нижнем течении реки более или менее понятно, в чём суть проблемы. Но на Верхней Волге нет гидроэлектростанций и водохранилищ, следовательно, отсутствует проблема неверного регулирования, а река между тем мелеет. Года два тому назад была принята федеральная программа по спасению великой русской реки. Включили в неё и Верхневолжье. В программе прописано строительство очистных сооружений, углубление и очищение дна реки, и много чего ещё. Однако за два прошедших года не увидели мы ни драги, углубляющей дно, ни водолазов, чистящих его от всевозможного хлама, ни волонтёров, облагораживающих берега. Об очистных сооружениях пока говорят исключительно в качестве планов и прогнозов. А река, пока молчат учёные, гидрологи и практики водопользования, постепенно мелеет.
Прогнозирование – дело неблагодарное. В общем и целом, не пересохнет завтра великая Волга. Слава Богу, не может пока человек взять верх над природой. Но люди порой просто не понимают, что глобальные негативные изменения накапливаются постепенно – это не дело нескольких дней. Понимание это должно быть на самом верху, и меры противодействия следует разрабатывать там же. Так что подождём ответа на мой вопрос, который раньше или позже обязательно придёт. И лучше, чтобы раньше – до того, как начнутся необратимые изменения.
