ЗДРАВСТВУЙ, ВОЙНА

Хотите верьте, хотите – нет, но это видение преследовало меня ещё до начала войны. Я стою у окна своей кухни и вижу, как там, за стеклом, что-то грохочет и взрывается. Мне даже казалось, что я действительно слышу этот оглушающий грохот. И это было так страшно, что иногда я боялась подходить к окну, а шторы раздвигала с такой осторожностью, будто они могли спасти меня от происходящего там, на улице. До поры до времени всё это было исключительно в моём воображении. Нервы, нервы, – говорила я сама себе.

Но вечером 22 марта (кажется, это было как раз двадцать второго) грохот за окном был уже настоящим. Один удар, второй, третий, какие-то вспышки… Это было так страшно, что я словно выпала из реальности, не в силах осознать, что происходит. И лишь крик мужа: «Лена! В ванную! Быстро!» – привёл меня в чувство.

В ванной я медленно сползла по стенке и прислонилась спиной к стиральной машине – не было сил стоять. Кошка вцепилась в платье и прижалась ко мне, заглядывая в лицо полными ужаса глазами. Супруг всё ещё метался по комнате, стараясь собрать какие-нибудь тёплые вещи – вдруг придётся бежать на улицу. Но всё стихло так же внезапно, как и началось. Мы ещё немного посидели в ванной и вышли.

Жильцы нашей пятиэтажки забегали по подъезду: мол, все ли живы? Всё ли цело? Цело, кстати, было не всё: у многих взрывной волной вынесло окна и буквально разворотило входные двери. Соседка со второго этажа пережила такой шок, что её с трудом привели в чувство. Чтобы успокоиться, ей понадобилось несколько дней. Короче говоря, здравствуй, война. Боже мой, почему это происходит с нами?

Вы, может быть, слышали про несгибаемый донбасский характер? И про то, что на Донбассе живут исключительно сильные духом люди? Так вот: это чистая правда. Кому-то, наверно, покажется странным, но произошедшее нас лишь закалило. В тот вечер, приняв кто водки, кто валерьянки, артёмовцы легли спать. А утром убрали битые стёкла, закрыли пустые окна первыми попавшимися под руку деревяшками и стали жить дальше.

Весна в тот год изрядно запоздала. Но после страшной ночи она, похоже, решила наверстать упущенное, осветив город удивительно ярким солнцем. Огородники схватились за лопаты.

– Какие огороды? Война же! – мог бы спросить их кто-то.

И они бы ответили:

– Какая война? Огороды!

Эти самые огороды столь же самоотверженно сажали и в 2014-м. Весной копали грядки под звуки обстрелов, а осенью с таким же героическим упорством варили варенье и консервировали помидоры. Потому что, «война закончится, а банки пригодятся. А если нет – так и в подвале лишними не будут».

УБЕЖИЩЕ

Да, уже все жители и самого Артёмовска, и окрестностей безоговорочно верили в спасительную силу подвала. Мне тоже казалось, что, спустившись куда-то ниже уровня первого этажа, я становлюсь неуязвимой для смертоносного летающего металла. Главное, чтобы в этом подвале была еда. Мы к тому времени уже вдоволь насмотрелись на изголодавшихся жителей Мариуполя, которым пришлось варить голубей и экономить каждую ложку овсянки. Нет, у нас так не будет. Мы приготовимся заранее! Мариупольцы просто не знали, в какую передрягу могут попасть. Но мы-то учтём их горький опыт!

И началось… Подвалы домов, построенных ещё при Сталине, наверное, никогда раньше не знали такой глубокой и добросовестной чистки. Самые новые, самые современные постройки просто не предусматривают подвала, который мог бы использоваться для чего-то подобного. В лучшем случае там есть водопроводные или отопительные трубы, и никто, кроме сантехника и дворовых котов, там никогда не бывал. Другое дело – подвалы в сталинках. В нашем доме, на двери, ведущей в это таинственное, полное сюрпризов подземелье, сохранилась табличка 1953-го года «выпуска» с полустёртым словом «Убежище». Но до недавнего времени тут находили старые валенки, стеклянные банки, подшивки газет и журналов пятидесятилетней давности, сломанные стулья, списанную со счетов посуду и прочее, прочее, прочее. Всё это нещадно отправлялось в сторону мусорки.

Ах, если бы не эта вечно сосущая под ложечкой тревога! В иное время я бы с удовольствием уберегла бы от незавидной участи и пару венских стульев (очень уж люблю я такие вещицы), и другие раритеты. А сейчас не до этого. Хотя одну чашечку из советского сервиза, которая по недоразумению, несмотря на свой восхитительный внешний вид, стала подставкой для свечки, я всё-таки забрала. И даже сохранила. Такая вот память о доме, которого больше нет…

Очистив подвалы от многолетних залежей, горожане принялись их обустраивать, проявляя при этом буквально чудеса фантазии и изобретательности. Результат этих стараний – возможность несколько дней кряду вообще не покидать убежища, утеплённого, набитого провизией и водой. Сосед даже умудрился провести в подвал интернет. Святая простота! Никто из нас как-то и не сообразил, что без электричества, которое вряд ли будет, если «начнётся жесть», интернет станет исключительно добрым воспоминанием. Ну, не могли мы представить себе таких крайностей! Я – так точно не могла. И не хотела – если начать об этом думать, то можно сойти с ума, поэтому лучше без лишних размышлений привести в порядок подвал и надеяться, что он не пригодится. И вообще, всё закончится очень скоро – до осени. Так к чему все эти капитальные перестройки? Наивные светлые надежды на лучшее! Они так и не оправдались.

Люди из соседнего дома были умнее, гораздо умнее большинства из нас! Над своим подвалом они трудились с самого апреля. К концу лета их убежище представляло собой маленькую крепость – с каменной печью, холодным отсеком (чтобы хранить продукты), нормальным туалетом, подключённым к канализации, и даже с ванной. Вход же в это подобие бункера был защищён мешками с песком и прикрыт несколькими ватными одеялами.

– А мешки зачем? – спросила я однажды.

– Это если по двери стрелять начнут. Или гранату кинут…

Стрелять по двери? Кидать в подвал гранату? Туда, где мирные? Честное слово! Тогда это казалось мне невозможным. А зря…

ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Первый день лета – первое испытание: нам отключили газ. Как объяснили, в связи с военными действиями. Мол, опасное это соседство – летящие снаряды и газовые трубы. В магазины (большинство из них тогда ещё работали) хлынули покупатели – за электропечками. В считанные часы размели все до единой. Вслед за печками ушли с прилавков мультиварки. Мы с супругом едва успели «ухватить» последнюю. Вот уж не думала, что когда-нибудь куплю эту штуковину – я и без неё нормально справлялась. О, Господи! Как ещё нас перекроит, переделает эта начавшаяся летом 2022-го борьба за выживание?

Очень скоро выяснилось, что жить без газа, в общем-то, вполне возможно. Тем более что предприимчивые граждане (наш город не просто так называют древним купеческим) привезли откуда-то уйму этих самых электропечек. Было ощущение, что их клепали на коленке – настолько корявыми они были. Но так или иначе проблема была решена. Зато моментально нарисовалась другая – отключили электричество. Летавшие по городским окраинам снаряды не щадили ни жилых домов, ни ЛЭП, ни электроподстанций. И самое плохое, что электрики не успевали всё это восстанавливать. Да и доехать до объекта у них получалось далеко не всегда – коммунальщики элементарно попадали под обстрел. Поэтому без электричества приходилось сидеть подолгу, и тогда нас выручал старый добрый костёр.

Понятно, что для костра нужны дрова. В считанные дни на мусорках не осталось ни одной щепки, во дворах – ни единой упавшей веточки, все извлечённые из подвалов старые стулья тоже ушли на растопку, а приходить в гости с какой-нибудь деревяшкой (в качестве презента) стало хорошим тоном. Мы искали растопку с энтузиазмом, достойным строителей первых пятилеток – настолько было велико наше желание выжить. Выжить именно здесь, дома, в своём городе.

ПАПА ЛЁША

– А к нам в магазин сегодня Рева приезжал. Отоварился на тысячу гривен, поулыбался, сказал: «Девочки, спокойно, всё будет в порядке, я, если что, прикрою…» – сообщила соседка, которая работает в одном из оставшихся магазинов.

– О, – кивают ей в ответ, – если он так сказал, то всё будет нормально. Стрелять по домам не станут. Помните четырнадцатый год?..

Алексей Рева – наш городской голова. Бессменный. На этом посту столько лет, что все уже и со счёта сбились, какой срок подряд он возглавляет город. Точно известно лишь, что даже Брежнев правил меньше. У «папы Лёши» (так его за глаза называли артёмовцы), как и у всех нас, конечно, есть свои недостатки, но чего у него не отнять – так это любви к родному городу. И если Артёмовск своим внешним обликом выгодно отличался от других провинциальных городов, то в этом заслуга именно папы Лёши.

В 2014-м, после того, как у нас прошёл тот памятный всем референдум, на котором проголосовали за вхождение в состав ДНР, на исполкомовском здании появился республиканский триколор. Когда городскому голове задали вопрос, почему, мол, на админздании красуется флаг ДНР, и насколько это вообще законно, он ответил: «А вам что важнее – чтобы флаг не висел? Или чтобы город остался целым?». Разумеется, все выбрали второе. Из-за флага ли уцелел тогда Артёмовск или по каким-то другим причинам, но когда в город вернулась украинская армия, к городскому голове возникло очень много вопросов по этому поводу. ДНРовский флаг над исполкомом ему потом припоминали при каждом удобном случае. Поговаривали даже, что было открыто какое-то уголовное дело, и чтобы его «замять», Рева ездил в Киев, где у главы были многочисленные связи. И что стоило ему это недёшево. Правда это или нет, точно не мог сказать никто, даже самые близкие к мэру люди. Но, зная папу Лёшу довольно близко и не один год, вполне могу допустить, что так оно и было.

Словом, из «первой волны» Артёмовск вышел целеньким, и за прошедшее с тех пор время стал ещё красивее. Вот почему и теперь слова Ревы о том, что всё будет хорошо, вселяли в нас абсолютную уверенность в благополучном исходе. Да он же скорее дьяволу душу продаст, чем позволит что-нибудь здесь разрушить!

Выслушав соседку, мы с облегчением вздыхали и шли разводить свои костры. Возле каждой многоэтажки теперь стояла импровизированная печь из кирпичиков с положенной на них решёткой. Иногда, чтобы «попасть» на эту печку со своей кастрюлей, надо было постоять в очереди. Кто-то даже сооружал себе индивидуальную конструкцию и готовил на ней единолично, ревностно следя за тем, чтобы из его дровяного запаса ни в коем случае никто ничего не прихватил.

Но костёр не был самым страшным из всех «тягот и лишений». Хуже было то, что без электричества мы были отрезаны от остального мира, и у нас не было никакой информации. А хотелось (да, что там хотелось, это было жизненно необходимо) знать, что происходит. Но ни включить телевизор, ни «погулять» по интернету мы не могли. Если где-то кому-то и удавалось каким-то чудом зарядить смартфон, то зарядку экономили, как хлеб в блокаду. А между тем по городу уже ходили слухи, что за Бахмуткой (речкой, которая разделяет город) и на Ступках (микрорайон на самом въезде со стороны ростовской трассы) начался какой-то кошмар. Да мы и сами всё чаще слышали звуки разрывов…

Продолжение следует.

Елена ТИХОНОВА.