Пётр  Михайлович  Стефановский  —  известный  советский  ас,  служил лёт- чиком-испытателем I класса. Стал генерал-майором авиации, Героем Советского Союза. Недавно мне попала в руки книга его воспоминаний «Триста неизвестных». На её страницах — рассказ о становлении П.М. Стефа- новского как пилота. Есть в книге и главы, посвящённые Великой Отечественной войне.

В годы испытаний огнём Пётр Михайлович защищал Москву, будучи заместителем командира корпуса ПВО. Самолёты его соединения дислоцировались сразу на четырёх аэродромах — Щёлковском, Алфёровском, Сычёвском и Ржевском. Когда немцы вторглись в Советский Союз, полковник Стефановский возглавил группу самолётов, атаковавших противника. Вот как это происходило.

«Ясное осеннее утро. Погодка, как по заказу. С группой «мигов» взлетаю с Ржевского аэродрома. Берём курс на юг, правее Сычёвки. Где-то слева от нас находится передовая площадка полка самолётов И-1б, возглавляемого капитаном Ампилоговым. Отлично замаскировались: сколько ни напрягал зрение, обнаружить не смог.

На запад проплыли самолёты Пе-3. Сверху над ними идут истребители прикрытия И-1б. Вдали собрался 40-само- лётный авиаполк лихого бородатого майора Писанко. Можно и нам разворачиваться на боевой курс. Замечательная вначале горизонтальная видимость при подходе к линии фронта сильно ухудшилась. На земле идёт яростная артиллерийская перестрелка. Горят деревни…

Первыми атаковали вражескую пехоту двухмоторные Пе-3, обрушив на неё серии стокилограммовых бомб. За ними плотными звеньями стали пикировать «чайки», И-16 и «миги», выпуская огнехвостые реактивные снаряды. Одновременно идут упорные воздушные бои. Падают на землю наши и вражеские самолёты. В воздухе там и сям белеют парашюты. Это лётчики сбитых машин.

Всё. Первая часть задачи выполнена. Вокруг море огня и дыма. Полки собираются в группы и берут курс на Ржев. Вдали, сливаясь с горизонтом, показался город Сычёвка. Оттуда на высоте в тысячу метров спокойно идут мне навстречу два вражеских бомбардировщика До-215. Судя по всему, они уже отбомбились, летят налегке. Но нет, не видать вам своего аэродрома! Двигатель на форсаж, боевой разворот. После второй атаки немецкая машина, раскрашенная под цвет пустыни, пошла на снижение, оставляя за собой шлейф густого дыма. Хорошо! А где другой «дорнье»? Ого, уже километрах в десяти, улепётывает, — даже не попытался помочь своему ведомому. Вояка…

Расстояние между нашими машинами быстро сокращается. Догоняю. Открыл огонь из всех трёх пулеметов. Левый мотор До-215 выбросил клуб дыма, бомбардировщик, подобно змее, заюлил из стороны в сторону. Теперь — ручку от себя. Но самолёт, приобрётший на пикировании огромную скорость, продолжает сближаться с горящим немецким бомбардировщиком. Десять… пять… один метр! Невольный и бессмысленный таран?! Страшная отрицательная перегрузка.  Вот-вот выбросит меня из кабины. Всем телом жму на ручку, от себя её, от себя!

В предчувствии удара даже зажмурил глаза. Столкновения не последовало. Почему «миг» не сразу послушался руля? Из-за большой скорости возникла огромная сила инерции? Может быть, и так. Во всяком случае, есть, над чем поразмыслить лётчику-испытателю. А пока надо вывести из глубокого пикирования свою «свихнувшуюся» машину. Перешёл в горизонтальный полёт, сориентировался. Мотор начал давать перебои. Сигнализирует — бензин в основных баках выработан. Его осталось на десять, максимум пятнадцать минут. А до аэродрома лететь не менее двадцати…

Свалиться в лесу или сесть на вынужденную — после успешно проведённой воздушной операции и двух побед в воздухе? А ведь предстоит организовать ещё один групповой вылет. Вспоминаю: где- то поблизости Сычёвка. А там — посадочная площадка. Во что бы то ни стало разыскать её!

Никаких признаков посадочной площадки сверху невозможно заметить. Маскировка, прямо скажем, завидная. Значит, придётся идти на вынужденную. Бензин кончается. Внизу большое и, кажется, ровное поле. Шасси на выпуск. Закрылки тоже. Посадка. Томительные секунды ожидания. Но нет, самолет благополучно закончил пробег. Рулю к опушке леса, выключаю мотор. Что же дальше?  И тут, осторожно раздвинув кусты, показались две головы в тёмно-синих пилотках.

— Сычёвская площадка? — спрашиваю.

— Так точно, сычёвская. А вы кто?

Сообщаю. Приказываю найти инженера. Он оказался неподалеку.

— Можно срочно заправиться у вас бензином, боеприпасами, воздухом?

— Бензином и боеприпасами — да, — отвечает инженер, — а воздухом… Придётся ждать часа три, пока ПАРМ сделает переходник от нашей воздушной трубки к вашему «мигу».

Переходник… Когда ещё летчики-испытатели говорили конструкторам о необходимости унификации подобных вещей на всех самолетах… Говорили. Требовать надо было. Эх…

— Связь с Москвой или Ржевом есть? — интересуюсь.

— Связи пока никакой нет, — последовал ответ. — Площадка подготовлена недавно.