Заканчиваю материал о мужской гимназии, а то меня стали подозревать, будто я к краеведам примазываюсь. Один читатель недоумевал – мол, когда же речь пойдёт о самой гимназии? Второй ему вторил: чего вы хотите от комбайнёра – о краеведении должен писать краевед. Да ни с какого боку я к ним не примазываюсь. В тех материалах ни грамма краеведческого – они построены на ассоциациях. Ну, и на ретроспекциях – тоже. А почему бы и нет? А краеведение сродни истории, напоминает читатель. Правильно, только оно – дальний её родственник. Попробуйте-ка историка обозвать краеведом. Как там Баба-Яга генералу докладывала? «Это я тебе, голуба, говорю как краевед». Журналистом себя тоже не считаю, поскольку не оканчивал соответствующего вуза. Если меня считать журналистом, то их у нас как собак нерезаных. Больше только краеведов и блогеров.

Вот дочь моя окончила журфак в СПбГУ и работала в «Были», «Вышневолоцкой правде», московской «Комсомолке». В вышневолоцкой краеведческой книге есть несколько её статей – как-нибудь спрошу, считает ли она себя краеведом. Мои же университеты иные. Лучшей краеведческой книгой считаю «Всеобщую историю, обработанную «Сатириконом», а лучшими историками-краеведами – Тэффи, Дымова, Аверченко и д`Ора.

***

Краеведческих конференций за журналистскую (типа) карьеру мне довелось посетить и осветить штук двадцать. Освещал я их с удовольствием. Можно даже сказать – освЯщал, поскольку со священным трепетом отношусь к ржевской старине. К слову, батюшки (священнослужители) тоже бывали на открытии конференций. И многие светские чины почитали за честь своим присутствием на них обозначиться. К каким-нибудь круглым датам в качестве докладчиков приезжали столичные профессора, доценты, студенты.

Не раз бывало, что к концу заседания, на втором, третьем, а то и пятом часу её работы в зале оставались Ольга Кузьмина, Олег Кондратьев, супруги Драновы и библиотечные работники или сотрудники краеведческого музея – в зависимости от того, где проходило мероприятие. А из журналистов – я и Евгений Ожогин. Остальные участники – докладчики, слушатели (в основном школьники) – рассасывались стремительно, и аудитория пустела. Оно и понятно – синдром музейной усталости никто не отменял. Полностью материалы докладчиков печатались в брошюрах, вкратце – в газетах, которых в разное время в городе насчитывалось больше трёх.

Запомнилось не так уж много. Во-первых, доклады Олега Александровича и Натальи Георгиевны Драновых о ржевских подпольщиках и освобождении ржевитян из Покровской церкви в марте 1943-го. Обворожил доклад тверского журналиста и краеведа, координатора проекта «Тверские Своды» Павла Иванова об уникальных оконных наличниках, которые, кроме Ржева, в Тверской области более нигде не встречаются. Я с тех пор их отыскиваю на старых деревянных частных домах и фотографирую.

Самым ярким, ярым, надрывным мне показалось выступление археолога Инны Испановой. Она первой забила тревогу по поводу «чёрных копателей» в городище Опоки. А ещё рассказывала, как они с коллегами на свой страх и риск проделали шурф в районе ржевского Обелиска. Копали (или бурили) без какого-либо разрешения, потому что на бюрократические проволочки ушла бы уйма времени.

***

Вспомнил, что роль краеведа я один раз всё-таки исполнял. С Ольгой Михайловной Кузьминой сидим в «президиуме» очередных краеведческих чтений. Кажется, Вишняковских. Детишки делают доклады. Поначалу-то я находился в зале в качестве слушателя, зрителя, освещаемого. Зал был полон, почти все школы делегировали юных краеведов вместе с преподавателями и школьниками-слушателями, разумеется, добровольно прибывшими. Ученик делал доклад, после чего покидал зал вместе с учителем. Докладчиков никто не задерживал, учителей – тем более. Когда ушёл последний учитель, «добровольцы» ретировались массово.

За столом «президиума» Ольга Михайловна осталась одна, а в зале – человек пять докладчиков без учителей. Ольга (наши дети в одном классе учились) листает книжечки, которыми награждают докладчиков. Отдел культуры из запасников извлёк сборники стихов ржевских поэтов. И вот она натыкается на фронтисписе на состав редколлегии: «А. Назаров, С. Смирнов, Г. Степанченко». Подходит ко мне: «Саш, так это ты?!». Я сам удивился – эту строчку я не видел. Кто на эти фронтисписы смотрит? Мы с женой в сборнике в качестве авторов стихов присутствовали. Ольга сажает меня за стол: «Это же твой звёздный час! Подписывай книжечки ребятам».

***

Мои краеведческие открытия возникали спонтанно и внепланово. Как не вспомнить наше редакционное погружение в яму, образовавшуюся возле старого кинотеатра «Октябрь»? Работник косил траву и провалился. К счастью, благополучно выбрался. На верёвке нас туда по очереди опускал Коля Воробьёв, альпинист и спелеолог. Серёжа Моряков потом говорил, что на том месте до революции стоял магазин, забыл какой – не то варшавский, не то бакановский. Я со дна ямы извлёк тарелочку из железной фольги, думал, купеческая посуда. Но Серёжа разочаровал, сказав, что на этих жестянках в буфете «Октября» хворост к пиву подавали.

В провал на тропинке, ведущей от общежития медучилища к Сеславину, тот же альпинист-спелеолог опускал меня одного. Хорошо, что подземное царство на месте моего бывшего детского сада я успел сфотографировать, потому что на следующий день его засыпали. А погреба впечатляли своими размерами. Рассказал Олегу Кондратьеву, что видел там проходы, идущие в разные стороны, один – к Новому мосту, другой (с арочным замурованным входом) – в противоположную сторону. Олег сокрушался: вот бы расследовать! Хотел об этом подземелье рассказать тем археологам, что шурф бурили за Обелиском, но подумал, что засмеют. У них там какой-нибудь палеолит, а тут – купеческие подвалы – ну, может, церковные…

***

О мужской гимназии краеведческого материала тьма тьмущая, его легко найти на местных сайтах. А вот фото гимназиста Евгения Беляева, будущего востоковеда, едва ли где печаталось. Мне фотографии его сын присылал. Группа гимназистов и учитель стоят на утёсе. Сын востоковеда был убежден, что утёс – местная достопримечательность. Увы, его уже нет – то ли разбомбили, то ли срыли.

А разве не заинтересует краеведа, будь он хоть трижды комбайнёром, вот это: «Посылаю Вам фотопортрет моего прадеда, ржевского купца Беляева Николая Николаевича. На обороте ничего интересного нет. К сожалению, ничего о нём не помню. Отец рассказывал, что дед любил просвещение и в качестве примера приводил рукописный список «Горя от ума», сделанный дедом собственноручно, когда полный текст комедии был запрещён». И приложена фотография рукописной книги, этакий прообраз самиздата. Кстати, на некоторых фото внизу стояло неизвестное мне имя фотомастера, а на обороте – название ателье с вензелем. Не Герман, не Мирский, не Прокудин-Горский, а некто В.Д. Павлов.

***

Здание мужской гимназии побывало прогимназией, четвёртой школой, музыкальным училищем, интернатом. Мне доводилось разговаривать с людьми, которым «повезло» побывать воспитанниками интерната. Они могут рассказать такое, отчего ещё не так сморщатся чистоплюи: «Фи, ни о чём! И при чём тут краеведение?».

Руины гимназии долго зияли на фоне ДК. Мы спрашивали у прорабов, почему здание не сносят?

– Должно быть, охраняется государством.

– А чего его охранять?

– Оно историческое.

– Значит, будут реставрировать?

– Значит, будет стоять, пока не развалится.

– Почему?

– Потому что реставрация обойдётся в разы дороже нового строительства.

И точно – здание гинекологии, что возле роддома, стояло в руинах до конца шестидесятых. Его не снесли, а отреставрировали. Включили отопление. Местные жители помнят, как струя горячей воды била из стены наружу, как кипящий гейзер, как горячий кастальский ключ…

***

Заканчивая этот «сумбур вместо музыки» (отвык – целый год ничего не писал), вспомнил вот ещё что. Сын востоковеда А.Е. Беляева надеялся, что пожилые ржевитяне узнают кого-нибудь из тех ребят, что учились с его отцом в школе прапорщиков. И прислал фото с письмом: «Эта фотография относится к периоду, когда отец учился в школе прапорщиков в Киеве в 1916/17 году. Мне всегда грустно было смотреть на эти молодые лица, сознавая, что большинство их будет убито в ближайшие годы. Это последний дореволюционный снимок, имеющий отношение к моему отцу. Возможно, на него попал кто-нибудь ещё из ржевитян».

В свете последних событий всё видится намного грустней, печальней и трагичней. Финиш…

Александр НАЗАРОВ.
Фото из личного архива.