Наша жизнь и так полна непредвиденных ситуаций и неожиданностей. Но есть люди-экстремалы, которые в поисках адреналина рискуют с ней расстаться! И хорошо, если всё заканчивается благополучно – как в описанном ниже случае. Вот что рассказал о своём чудесном спасении в Красном море ржевитянин Вячеслав Пироженко, воспитанник спортклуба 10 («десятка»), что на Садовой, первый экстремал-сёрфер в истории Ржева.

ЭКСТРИМ В ЖИЛАХ

– Вячеслав, для начала расскажите, с какой целью вы поехали в Египет?

– Я отправился туда на фестиваль экстремальных водных видов спорта «Русская волна», который проводится в самых разных странах. Со всего мира на него съезжаются вейкбордисты, виндсёрферы, кайтсёрферы, яхтсмены – одним словом, все, кто дружит с ветром и волной. На этот раз фестиваль проходил в Египте. Весной и осенью здесь самая подходящая погода: ветер такой, словно в небесной канцелярии включили огромный вентилятор. Экстремалы, как правило, дожидаются штормового предупреждения и выходят в море, когда скорость ветра достигает 30 узлов (15 м/с).

К этому моменту я уже какое-то время занимался сноукайтингом – гонял в шторм на сноуборде за парашютом по снежным полям и замёрзшим водохранилищам. А теперь захотел попробовать свои силы в кайтсёрфинге, полагая, что это то же самое, что и сноукайтинг, только по воде. Кайтсёрфинг – новый, но уже популярный вид спорта, по нему проходят зрелищные соревнования. Это когда на воде одновременно находится сотня парашютов, летящих на скорости 70 км/ч. Хороший ветер позволяет спортсмену, держащемуся за парашют, совершать в воздухе прыжки и трюки.

– Новое увлечение легко далось?

– Когда я встал на доску, оказалось, что вода сильно отличается от снега: здесь, когда падаешь, доска не дожидается тебя в месте падения, а уплывает. Чтобы её поймать, надо развернуться против ветра. Этот приём называется бодидраг: человек плывёт, держась за планку и управляя парашютом, движется галсами, чтобы доску к нему пригнало ветром и волной. Достаточно сложный трюк в штормовых условиях, но я приспособился.

– И потом решили поэкстремалить?

– Да, мы с другом катались пять дней и уже собирались домой. И тут стали лихорадочно соображать, что бы напоследок совершить запоминающегося. Мы с Серёгой однофамильцы – он тоже Пироженко, оба с большим опытом парусного экстрима (он яхтсмен), но при этом новички в кайтсёрфинге. А в 32 км от побережья Хургады, между Саудовской Аравией и Египтом, есть остров Шадван. По нему египтяне измеряют отливы и приливы – на скалы нанесены метки. И мы решили туда сгонять. Думали, бананов поедим, позагораем, а к вечеру вернёмся. Предложили эту идею другим кайтсёрферам, но никто не захотел с нами идти. Да и у нас энтузиазм начал угасать, тем более что я приболел.

– Но любопытство и авантюризм всё-таки пересилили?

– Наутро у меня была температура 38,5, но я наглотался египетских лекарств и решил, что раскатаюсь: не терять же самый последний день на Красном море! Так что мы зашли в воду и подняли парашюты. Но накануне было полнолуние – время сильного отлива. Если раньше мы свободно катались в этих местах, то теперь уровень моря упал, и наши доски бились о коралловые рифы даже в 5 км от берега. В итоге нам это надоело, и мы пошли напрямик в открытое море – туда, где лежал Шадван – бесплодный скалистый остров, длина которого составляет 16 км, а ширина – около 3 км.

Тем временем море разбушевалось: шторм, вода чёрная-чёрная, а над ней клочьями белая пена. Волны, как горы: катишься по ним то вверх, то вниз. У меня вскоре голова пошла кругом. Ладно, иду за Серёгой – красота, скорость бешеная!.. Так мы ушли от берега на 20 километров. При этом с собой не было ни воды, ни рации, ни спасательных жилетов…

НА ГРЕБНЕ ВОЛНЫ

– И тут случилось самое неприятное…

– Да, начало сводить ноги, и я подумал: хватит, накатались!.. Стало опасно, ведь можно было потерять контроль над ситуацией. Волны – огромные, в 50 метрах друг друга видим только время от времени, когда совпадаем в верхней части волны. Кричу: «Серёга, давай назад!», а он против – мол, когда ещё попадём в такое веселье. Но через несколько минут уже он мне кричит: «Слава, нам трындец!» – и машет парашютом в сторону острова, который уже виднелся над волнами и казался вполне досягаемым. И тут на моих глазах набегает большая волна, парашют Сергея заворачивает, его доска вылетает, я резко вывожу парашют в сторону, чтобы не столкнуться, и тоже теряю доску. Вот это переделка!

– Но самое опасное вас ждало впереди?

– Да, ведь нас поволокло назад – туда, где торчали кораллы, а они острые, как стекло (кораллы – тёрка, а мы – морковка). И нас по ним протащило так, что мы порезали ноги. И тут я увидел свою разноцветную доску, рванул за ней – еле поймал. Сергей плыл за своим парашютом без доски, крикнул: «Слава, пожалуйста, помоги мне, найди мою доску – иначе не выбраться!». А у него доска под цвет воды. Ищу её, голова плывёт, спускаюсь с волны и не могу найти – не могу! Только свою снова потерял – мы катаемся без страховочного лиша (стропы), которым доску можно пристегнуть к ноге: хуже нет, если эта стропа запутается при падении в стропах парашюта.

Свою пёструю доску я снова нашёл в этом замесе, плыву и думаю: что делать? Египетского берега не видно, до него 20 км. Остров виден, но я понимал, что и до острова не дойти – ноги сводит, а главное – Серёгу надо выручать. В состоянии дикого отчаяния у меня начались видения: волна поднимается, а я вижу в ней тысячи блестящих глаз, ветер свистит в стропах, словно летящая в меня картечь…

– Как говорят в таких случаях, вся жизнь промелькнула перед глазами…

– У меня развито шестое чувство, без этого водным экстримом лучше не заниматься. И я физически чувствую, что подо мной кто-то плавает и видит меня – а тут полно акул весом килограммов по 300-400. У острова Шадван – их ясли, они там выводят акулят. В это место течениями сносит дохлую рыбу, падаль, утопленников, привлекающих внимание этих хищников.

Мне рассказывали: когда акула нападает, она сначала не кусает, а бьёт жертву, чтобы дрожала, как мотылёк, и у неё вырабатывался адреналин. Акулят таким образом учат охотиться, чтобы им было интересно играть, ловить, кусать. Вдобавок у меня все ноги в крови, а акулы чуют кровь за 4 км – кстати, как и мочу. Я чувствовал, что акулы кружат под нами, и с каждой волной ожидал, что меня цапнет туша на треть тонны весом. Голос сорвал – кричал акулам всякие гадости. Вспомнил маму, всех родных каждую секунду думал: если выберусь на берег, буду самым счастливым человеком на свете!

– Но самообладание вы не потеряли?

– Нет. Вернулся я к Серёге – доски у него нет, он тоже в крови. Я понимаю, что его вот-вот на моих глазах разорвёт акула. Мы встретились взглядом, и я увидел, что он тоже это понимает. Но крутиться вокруг него не было смысла – приблизился и крикнул ему, что пошёл за спасателями.

СЧАСТЛИВОЕ СПАСЕНИЕ

– А вы уже стояли на доске?

– Да. Вернулся на берег, кричу: «Тревога, человек в море!». Взял катер, мне в помощь дали египтянина, с которым мы друг друга не понимали, и без спасательных жилетов пошли в море искать Серёгу. Но в такой шторм даже спасатели обычно не выходят. Наш катер чуть не перевернулся, его развернуло поперёк волн – я думал, всё! Египтянин в панике кричит: «Ноу, ноу!» – да и бензин заканчивался. Повернули назад, заправили ещё две канистры.

Египтянин забастовал от страха опять идти в штормовое море, зато мой товарищ, основатель журнала Extreme и продюсер фестивалей экстремального спорта Андрей Краснов прыгнул в лодку вместе со мной и сказал: «Погнали».

Рыскаем по морю, Серёгу не видим. Правда, у этого эстета как доска под цвет волн, так и парус в цвет неба: и захочешь – не увидишь. Наткнулись на браконьерское судно: они в шторм ловят рыбу, когда никто море не инспектирует. В банданах, рожи мрачные, точь-в-точь пираты. Андрей по-английски объяснил, кого ищем. Ответили, что часа 3-4 уже рыбачат, но людей не видели.

У меня ком в горле: эх, Серёга!.. Перед акулами его парашют – как удочка, стропы – как леска, а он сам – как червяк, приманка с изрезанными ногами. Теперь хотя бы тело найти… И тут у Андрея зазвонил телефон. Сказали, чтобы мы возвращались, Сергей приехал, Славу ищет!

– И что рассказал Сергей о своём счастливом спасении?

– Когда я ушёл за помощью, ветер ещё больше усилился, и Сергей этим воспользовался: летел так, что ноги от воды отрывались. Только пальчиками касался волн, как балерина. Двадцать километров таким макаром проскакал, вышел на берег, а там шоссе. Поймал такси, уложил парашют в багажник и приехал в Хургаду, в 20 км от отеля. Наш друг, опытный кайтсёрфер Женя Фомин так переживал, что при встрече высказал всё, что про нас думает, но потом популярно объяснил наши ошибки.

РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

– И чего же вы не предусмотрели?

– Выходя на воду, нужно заранее рассчитывать силы и не идти вперёд, что называется, до упора, а оставлять так называемый «штормовой запас», чтобы можно было вернуться назад даже в непредвиденной ситуации. В нашем случае ветер дул параллельно берегу, а такая экспедиция, как мы задумали, всегда совершается с заброской на машинах против ветра, чтобы возвращаться по ветру – это называется даунвинд; с подстраховкой из пяти-шести человек и со спасательным катером. Обязательно нужно иметь с собой спасательные жилеты, воду, рацию. И если у райдера сведёт ноги, он подаёт сигнал, и его забирают в катер.

Остров Шадван – скалистый, высокий, и потому кажется ближе, чем есть на самом деле. У нас было крайне мало шансов до него добраться, но если бы мы каким-то чудом дошли, то оказались бы в безветренном «кармане», в так называемой ветровой тени, и наши парашюты легли бы за 5 км до берега. Пришлось бы по огромным волнам плыть, гребя руками, а там акульи гнёзда со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но даже если бы прорвались через линию прибоя и акул, вышли на скалы – что бы мы делали без еды, без воды, без связи, без огня, все в ранах и в соли? Народу на фестивале много, мало ли кто куда отправился – никто бы не спохватился. В такой шторм спасатели не выходят в море – разве что устойчивый военный катер, и то через 3-4 дня. Длина острова Шадван – 16 км, и чтобы нас найти, следовало бы описать вокруг него круг протяжённостью в сотню километров.

Есть ещё одна опасность, которая называется «кочерга»: это когда ветер резко меняет направление. Экстремалы парусных видов спорта всегда выходят кататься, когда ветер дует в сторону берега, и плывёшь «на прижимном ветре»: случись что, ветром принесёт обратно. Если бы в этот раз случилась «кочерга», нас унесло бы за 140 км, в Саудовскую Аравию.

Такая история произошла как раз накануне со спортсменом из Польши: он выбрался на берег, измученный, разбухший от соли, так арабы его посадили в тюрьму за нелегальное пересечение границы – до выяснения личности и обстоятельств. А когда мы вернулись в Россию, узнали, что на следующий день после нашего приключения как раз на том же участке в 2-3 км от берега акула напала на немца-дайвера и откусила ему ноги…

– Одним словом, хорошо всё то, что хорошо кончается!

– Совершенно верно! Благодаря нашему приключению и чудесному спасению мы прославились на весь отель. Вечером пошли в ресторан, взяли по бокалу красного – отметили наш второй день рождения. К нам подходили профессионалы-кайтсёрфы с кучей комплиментов: «Ну, вы даёте, чуваки! Супер, отморозки! Прямо, как в фильме «На гребне волны»! И мы были польщены тем, что попали в доверие к таким знаменитым экстремалам.

ВПЕРЁД, НА БЕРМУДЫ!

– И каков финал этой удивительной истории?

– Когда мы остались вдвоём, Сергей повернулся ко мне с горящими глазами: «Слав, есть предложение!». – «Серёг, тебе что, не хватило этого случая?» – отозвался я. – «Слав! Это же, как в космос полететь!». Я поставил бокал на стол и выжидательно посмотрел на друга. «Не хочешь Атлантику пересечь? Шесть человек на парусной лодке – трое русских, трое испанцев. Карибские острова – старт, Испания – финиш. Месяц на парусной лодке без мотора. Мы купили оборудование, чтобы изучать Бермудский треугольник – неделю будем идти через него. Хотим проверить, почему там корабли проваливаются и самолёты исчезают, откуда берутся эти пузыри газа по 50 метров, которые лопаются под кораблями, создавая пропасть под собой!».