Как всегда,  событий  за прошедшую неделю было много – видно, что мир балансирует на грани каких-то глобальных перемен, которые могут изменить этот самый мир до основания. Не разрушить, а именно изменить. Хотя и от разрушения привычного места обитания человечества гарантий никто не даёт. А тут ещё В.В. Путин вслух заявил, что российская экономика должна быть готова перейти на мобилизационные рельсы. В либеральном лагере началось кудахтанье, как в растревоженном лисой курятнике. Главные их переживания –не о стране, конечно, а о себе, любимых. Не совсем же дураки – понимают: случись чего, на них быстренько набросят узду и отведут в такое стойло, где они станут тихими и послушными. Избави бог, я не проновый гулаг, ведь есть и другие способы для того, чтобы угомонить не в меру расшалившихся деятелей, открыто заявляющих о своей ненависти к России как таковой и к русскому народу как государствообразующему субъекту страны. В новых обстоятельствах, на которые Россию усиленно подталкивают, ловить им будет нечего. С небывалой силой вопрос о существовании в стране так называемой «пятой колонны» встал после выступления в бундестаге уренгойских школьников, и в первую очередь – мальчика Коли.

ГЛУПОСТЬ ИЛИ МЕРЗОСТЬ?

Сказать по правде, я давно не припомню такого взрыва эмоций после, казалось бы, незначительного события. Ну, в самом деле, ведь речь идёт не о заявлении президента, не о новых санкциях, не об объявлении войны какой-либо стране, а о выступлении школьника – и такой вал комментариев, заявлений, оценок, такой обжигающий градус дискуссии! Отметились на этой теме все – начиная от пресс-секретаря президента до самовыдвиженки Собчак, от рядового блогера до мэра Нового Уренгоя. Жанр материалов на горячую тему тоже очень разный – от слюнтяйского «онижедети» до саркастически обвинительного. Вот один из таких образчиков саркастического жанра.

«Сталин поднимает трубку, говорит: «Лаврентий… Я тут посмотрел репортаж о мальчике из Нового Уренгоя. Записывай. Учителя истории – на Таймыр, пусть оленям историю читает. Директора школы – в истопники, пожизненно. Мэра города и председателя гороно – в командировку, по сталинским местам. Там и оставить, на пятнадцать лет, без права переписки». – «Понял, товарищ Сталин. А с мальчиком-то что делать?». – «Мальчика наградить». – «Не понял, товарищ Сталин…». – «Наградить. Выдать Почётную грамоту. Столько врагов народа нам сдал».

Стоит вспомнить, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. В день памяти жертв войны и государственного насилия, который в этом году совпал с очередной датой начала Сталинградской операции, школьники из Нового Уренгоя выступали в бундестаге. Оказались они там по приглашению немецкой стороны и произносили речи, весьма приятные для немецкого уха. Коле Десятниченко просто не повезло – его речь шла без синхронного перевода, громко, чётко, на родном языке. А вот выступления его соучениц уже заглушал немецкий перевод. Одна девушка по имени Валерия выступила достаточно нейтрально, а вот Ира Кокорина, можно сказать, даже превзошла своего дружка Колю.

«Во время работы над проектом я узнала о Юлиусе Фогте, который пошёл на службу в люфтваффе и служил в России и Италии, – зачитывала текст с трибуны девочка с косичкой. – Попав в плен к русским солдатам, холодной зимой Юлиус с товарищами сидел в мастерской. Голодные, они хотели согреться глотком водки. Но вместо неё в бутылке оказался метиловый спирт. Юлиус умер на следующий день после отравления в возрасте 23 лет в лагере для пленных в Люблине. Я посетила это захоронение и была очень опечалена увиденным, так как погибло много невинных людей, которые хотели жить мирно. Судьба Юлиуса тесно переплетается с судьбой моего прадедушки. Он попал в плен, из которого ему помог сбежать немецкий полковник Ганс. После войны мой прадедушка вернулся домой…».

О как! Бедного пленного лётчика, который, конечно же, разбрасывал с самолёта удобрения для возделывания полей, отравили злые русские. А добрый немецкий полковник помог бежать прадедушке из плена. Я не пойму, чего больше в этих словах – дебилизма или цинизма? Одна надежда на то, что это юношеская глупость и полное незнание собственной истории, что, конечно же, плохо, но не безнадёжно. Иначе нам придётся смириться с тем, что выросло новое поколение, которое фактически отрицает подвиг своих прадедов. И тогда никакие воззвания к общечеловеческим ценностям не могут их оправдать. Когда гитлеровцы пришли на нашу землю, они не щадили ни таких Ир, ни таких Коль, о чём они, кажется, даже не догадываются.

\

А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?

Фраза принадлежит классику русской и советской литературы Максиму Горькому. У неё, кстати, есть продолжение: «Может быть, мальчика-то и не было?». Вот и у меня возникает вопрос – а каким это образом весьма сомнительный текст оказался озвучен недорослем? Был ли вообще мальчик? Может быть, мальчика-то и не было, а всё выступление написано взрослыми людьми, которые решали совершенно иные проблемы. И, как кажется, проблемы эти лежат в плоскости оправдания зверств фашизма, чего так и не поняли школяры из элитной гимназии города Новый Уренгой.