И будет бренчать гитара,

И будет крутиться плёнка,

И в дальний путь к Абакану

Отправятся облака…

Мой звёздный час наметился за несколько дней до 8 Марта, когда приятный женский голос предложил устроить выставку живописи во Дворце культуры, что на живописном берегу Волги. Ольга Кресницкая, бессменный директор ДК, любезно разъяснила: развесить картины следует пятого, презентация состоится девятого, будут афиша с моим именем и вся обслуга – с молотком, гвоздями и её заместителем Кристиной Ивановой, специалистом по выставкам. «Замша» мне тоже сразу понравилась: быстрая, но не суетливая, стройная и глазастая, она сразу вызвала доверие, тем более что картины пришлись ей по вкусу (даже реплики Пабло Пикассо – «Авиньонские девицы», «Три музыканта» и портрет жены художника «МарииТерезы Вальтер», но о них ниже).

Андрей Гриц позвонил в десять утра, когда монтаж уже заканчивался, поэтому его услуги не понадобились. Он критически осмотрел экспозицию, внёс поправки, что-то убрал, заменил, перевесил, восторженно рассказал о поездке в Москву, на День открытых дверей во владения Сергея Андрияки (академию акварели и изящных искусств).

– Вот и расскажи об этом читателям нашей газеты, – посоветовал ему, – только не тяни, а то Ирина Аввакумова опередит.

Хотел предложить ему написать статью о выставке, но передумал – с какой стати отдавать кому-то свой хлеб насущный? На открытие Гриц не пришёл вообще – возможно, был занят написанием статьи об С. Андрияке, с которым он теперь «на короткой ноге». «Вы гений акварели!» – польстил мировой известности наш Гриц, по-видимому напрашиваясь на взаимный комплимент. Но так его и не дождался.

«Три музыканта» (1921) – это набор зрительных ассоциаций, ярких декоративных пятен из лиц и фигур, вызывающих сначала неподдельный интерес, а потом – улыбку. Картина «Авиньонские девицы», созданная в 1907 году, открыла новое течение – кубизм, когда, как говорил Сезанн, «все предметы реального мира сводятся к трём геометрическим формам – куб, конус и шар», а перспектива окончательно сломана (хотя это ещё и не абстракция, когда реальность исчезает вообще). На Пикассо сказалось влияние африканских мастеров – с их утяжелёнными частями тела: ногами-колоннами, грудью в виде куба, головой на цилиндрической шее, к тому же показанной с разных точек зрения. В итоге всё тело ломается острыми углами, а фон кажется треснувшим, как зеркало или оконное стекло. Третья работа – «Мария-Тереза Вальтер» (1907) – представляет античную красоту женщины, которую не портят глаза, расположенные на лбу и на щеке, прикрытые сверху модной в начале XX века шляпкой. Жена художника сразу себя узнала и была благодарна начинающему авангардному живописцу (Пикассо тогда было 26 лет).

В общем, все три работы прекрасно вписались в стену фойе Дворца культуры. «Февральский день» (2012) – образец чистейшего реалистического пейзажа. Это, как говорится, классика, возведённая в третью степень, но не натурализм, хотя к некоторой идеализации тяготеет. Объектом изображения является лес приволжской стороны, зритель словно участвует в композиции, потому как передний план свободен для вхождения в его заросли. Игрушечная ёлочка с шапкой снега на макушке списана с натуры не в лесу, а в моём саду, что не испортило, а, напротив, обогатило композицию. Всё изображение максимально обобщено, исполнено большими массами цвета и, естественно, большой щетинной кистью, как советовал студентам мэтр Вячеслав Столяров, не терпящий мелких и гладких.

Ровно обратную технику проповедует кумир акварелистов Сергей Андрияка. Все его огромные композиции написаны крохотными беличьими кисточками – без всякого намёка на всплеск или экспрессию, но с огромным запасом терпения. Акварель «Близ Бахмутова» написана с помощью памяти и воображения, без выхода на натуру. Сначала флейцем был проложен золотистый жёлтый цвет, потом – небо, вода и твердь, попутно берега, передний план с берёзами – всё это по сырому листу, что позволяет первому слою сливаться со вторым и третьим. Главное правило – избегать грязного цвета, который портит замысел.

– У вас так много картин, посвящённых деревне Бахмутово. Вы что, там живёте? – спросила одна женщина, обозревающая выставку.

– Да, конечно! – ответил я и рассказал про питерских путешественников, которые пришли в восторг от увиденного местечка: Волга делает поворот в сорок пять градусов, образуя готовый сюжет для картины художника, когда планы выстраиваются сами по себе. Помню, глядя на эту красоту, Николай Губанов сразу установил мольберт, а Владимир Семёнов, народный художник, сначала нашёл сосны, которые любит живописать, и только потом стал дотошно выстраивать композицию, закончив этюд только через три часа, когда уже темнело… Оркестр Александра Иваненко сыграл прелюдию, и слово взяла обаятельная Кристина. Она была в красивом красном платье, подчёркивающем фигуру, и, не импровизируя, прочла с листа заготовленный текст. Вспомнилась Марина Комиссарова из Нелидова, которая делает так же. А вот кому не требуется бумажка – так это Ирине Аввакумовой, этакому трибуну районного масштаба. Автор статьи тоже не мастер говорить спичи и речи, поэтому, вспомнив, что в ушедшем году исполнилось 100 лет со дня рождения Александра Галича (1918), выскреб из памяти балладу «О прибавочной стоимости» и прочёл её наизусть, споткнувшись лишь один раз, в самом конце. Зато концовка тронной речи, по мнению очевидцев, была блестящей:

– Моя мечта – устроить во Дворце культуры юбилейную выставку, но это через три года, когда мне исполнится девяносто, – сказал ваш покорный слуга, тем самым вызвав аплодисменты.

В запасе были ещё стихи Галича «Баллада о чёрте» и «Белые столбы», но поскольку они не вписывались в регламент, от их прочтения я отказался.

Руслан Бурцев как настоящий товарищ пришёл на открытие выставки всей семьёй, прихватив с собой семилетнего племянника. Он не хуже И. Аввакумовой, но более эмоционально произносит короткие импровизации, которыми побаловал и на этот раз. Выступающих больше не оказалось, зато среди гостей я увидел заслуженного тренера по тхэквондо Александра Артенюка вместе с супругой (тоже тренером), что было вдвойне приятно. Александр, спустя год после наших еженедельных встреч в канун празднования 100-летия «РП», несколько раздался вширь, но его улыбка с хитринкой в уголках губ осталась столь же ослепительной, обнажающей белые крепкие зубы.

– В два у меня тренировка, но, думаю, к четырём успею, – сказал он по мобильному. И слово сдержал – черта, отличающая его от многих сверстников.  Ольга Кресницкая, провожая меня из зала под чарующие звуки музыки ансамбля Александра Иваненко, сказала, что проект, объединяющий музыку и живопись, удался, и она надеется на новые встречи. И хорошо, что не было никаких яств из колбас с шампанским, ибо они отвлекают от восприятия прекрасного.