В 21 год он стал майором, командиром батальона. Его, 21-летнего, пожилые бойцы уважительно называли отцом, по-простому – «батей». Это был человек редкой одарённости и невероятного мужества. Его представили к званию Героя Советского Союза. И он мог стать самым молодым генералом страны, но погиб в 22 года. Николай Урванцев – герой Ржевской битвы. А вернула его имя из забвения учитель начальных классов СОШ №5 им. Воинов 100-й и 101-й отдельных стрелковых бригад Наталья Белозёрова…

ПОИСКОМ Я УЖЕ «ЗАБОЛЕЛА»

– Чем мне интересна история Ржевской битвы? Два года назад, на открытии Ржевского мемориала Советскому солдату, президент Путин озвучил цифры наших общих потерь – 1 миллион 300 тысяч. Но за этими огромными цифрами стоят судьбы конкретных людей. Таких, как совсем юный комбат Коля Урванцев, – рассказывает Наталья Александровна.

– Мы несколько лет сотрудничаем с поисковым отрядом «Югра», которым руководит учитель истории из Тюменской области Татьяна Кухаренко. Так уж совпали наши интересы – вместе работаем по следам 178-й дивизии, богатой на удивительные истории жизни бойцов, в которой и проходил службу Коля. Но если для поисковиков важно найти и с почестями перезахоронить останки солдат, а заветная мечта – вернуть из небытия имя пропавших без вести, то для меня поиск – это всегда судьба конкретного человека.

Однажды прочитала в книге ржевского историка Олега Кондратьева «Это было на Ржевско-Вяземском плацдарме» заметку о командире батальона 709-й стрелкового полка 178 сд, майоре Николае Урванцеве, которого ветераны называли «легендой Калининского фронта». Буквально один абзац и – фотография Николая. А майору, комбату – всего 21 год! Он был представлен к званию Героя Советского Союза. Звание не присвоили, но высшую награду – орден Ленина – Коле вручили. А ведь солдаты, сражавшиеся под Ржевом, нечасто получали награды. Судьба парня меня не оставила равнодушной, чем-то зацепила… И дело пошло! Архивы, документы – я буквально «заболела» этим молодым человеком.

Узнала, что родом Коля из деревни Домрачёнки (Мурыгинский сельсовет Юрьянского района Кировской области). Вышла на местных руководителей: говорят – не знаем о таком. В школе посёлка Мурыгино, где учился парень, также развели руками. Прошло года три, и тут неожиданно приходит письмо от Ольги Тарасовой, нового руководителя школьного музея. Ольга, проводя инвентаризацию, наткнулась на папку, в которой были собраны уникальные материалы о Коле. Учитель истории не сдерживала слёз, читая воспоминания боевых друзей о своём командире. Отсканированные материалы Ольга переслала мне. Школьная характеристика 1935 года, аттестационные листы на присвоение звания «майор», боевые характеристики, письма друзей-фронтовиков, воспоминания матери… Даже стихотворение, которое один из бойцов батальона посвятил своему любимому командиру!

У Коли остался младший брат – Александр. Хотя он числился убитым в апреле 1945-го и похороненным в Венгрии. Но я нашла справку из госпиталя, датированную летом 1945 года: Саша жив! В 1970-м, к 50-летию Коли, младший брат собрал многочисленные материалы, набрал тексты на печатной машинке и подарил их в память о герое родной Мурыгинской школе, где и учились братья Урванцевы. Прошли годы, папка с документами оказалась всеми забытой и много лет пролежала в запасниках школьного музея.

Когда Ольга Александровна стала рассказывать своим ученикам про Колю, ребята сказали: «Как же наш Коля похож на Советского солдата, что на Ржевском мемориале!». Написала в социальной сети об этом Андрею Коробцову, автору скульптуры, приложила фотографию. Андрей ответил: «Правда, очень похож!». Хотя образ Солдата на мемориале – сборный: Российское военно-историческое общество предоставило авторам мемориала фотографии солдат, воевавших на Ржевско-Вяземском плацдарме. Но на мемориале Солдат взрослее, а наш Коля – совсем ещё юный. Но как он воевал! Об этом можно рассказывать долго!

КАК В КИНО

– Рассказывайте, пожалуйста, Наталья Александровна, время ещё есть…

– Об одном из боевых эпизодов, героем которого стал юноша-комбат, вспоминал Георгий Алексеевич Самсонов, бывший комиссар 1-го стрелкового батальона 709-го полка.

Однажды Николай ему говорит: «Командование ставит задачу – во что бы то ни стало взять «языка». Мой план таков», – и просит сшить две простыни и натянуть на раму. «Комиссар, готовь группу разведчиков, завтра у нас будет «язык». В тыл не надо ходить, «язык» сам придёт к нам…». На том полотне Николай нарисовал огромный портрет Гитлера. Ночью разведчики поставили его на нейтральной полосе, выкопали ячейки для засады, тщательно замаскировали их, а сами вернулись обратно. Утром фашисты увидели огромный портрет своего фюрера, и решили, что русские сдаются в плен. И тут комбат дал приказ открыть огонь по портрету Гитлера. Публичный расстрел! Немцы возмутились, на что и рассчитывал Урванцев. С началом темноты разведчики заняли своё место в ячейках у портрета. В два часа ночи немцы решили снять портрет, чтобы русские над ним больше не издевались. Наши разведчики скрутили и доставили в батальон трёх немцев. Так было выполнено боевое задание».