Недавно в отпуск с Донбасса приехал один из мобилизованных бойцов. Мобилизован он был в начале октября, месяц или чуть больше провёл вместе с товарищами на обучении в России, а потом оказался на линии соприкосновения в Луганской области. Его гражданская специальность позволила направить мобилизованного бойца в инженерно-сапёрные войска. Вместе с товарищами из Тверской области находится он в районе Сватово-Кременная, на второй линии, поэтому их подразделение непосредственного участия в боевых действиях не принимает. Но на войне как на войне – всё бывает: и обстрелы, и прилёты, и всякие прочие неожиданности. Оказавшись на непродолжительное время дома, боец по имени Сергей (имя изменено) дал согласие рассказать о том, как обустроен быт бойцов и как наша армия воюет на Донбассе. Рассказ будет идти от первого лица.
– Приехали мы на Луганщину уже глубокой осенью. Фактически оказались в чистом поле – то есть, никто нас не встречал, ничего специально не готовил. Начали сами обустраиваться: вырыли землянку глубиной 2 метра 70 сантиметров, обили её листами фанеры – стало тепло. Прокинув провода, провели свет от генератора – стало светло. У нас в расположении («располаге» – по-военному) даже телевизор есть, можно смотреть 20 основных федеральных каналов. А вот с мобильной связью сложнее, лучше не рисковать, поэтому связываться с домом удаётся редко – только когда выдаётся счастливый случай. По соседству с нами как-то решили открыть банкомат по выдаче и переводу денежных средств. Так американцы, которые всё отслеживают, моментально вычислили объект, и туда сразу прилетел снаряд. Больше попыток наладить экономическую жизнедеятельность пока не наблюдается.
Можно сказать, что наш быт в настоящее время вполне обустроен. Питание хорошее – кухня приезжает к нам в подразделение с термосами. Так что горячей пищей мы обеспечены. Но на всякий случай у нас есть запас сухпайков – очень питательных и разнообразных (о них мы расскажем ниже – прим. ред.), поэтому голодать никому не приходится. Тем, кто находится на первой линии, потяжелее будет – там идут реальные бои, и кухня не всегда может к ним добраться. Но и они не остаются голодными – физические силы поддерживает сухой паёк.
Начиная обустраиваться, мы не забыли и про баньку – смастерили небольшую, где можно попариться. Правда, греть воду приходится на костре, для стирки тоже таким образом подогреваем воду. Поэтому одежда, конечно, пропахла дымом, но что поделаешь – издержки военного быта.
Рядом с нами находится деревня. Сразу обращает на себя внимание, что выглядит она так, как будто тридцати последних лет вовсе не было. Дома старые, никаких тебе коттеджей, сплошь восьмидесятые годы прошлого столетия – то есть, советское наследие. Вокруг – минные поля, встречаются «лепестки», которые делают инвалидом, заминированные предметы, объекты, дома. Находили гранаты на растяжках. Со всем этим приходится работать при разминировании.
Вроде бы мы действуем для пользы людей, но местные жители с нами в контакт особо не вступают, даже не знаю, почему. То ли боятся, что мы можем уйти, а Украина вернётся, и тогда им придётся совсем плохо. А, может быть, жизнь при киевском режиме приучила их держать язык за зубами, но разговорчивыми здешних жителей уж точно не назовёшь.
Вообще, люди разные: есть те, кто действительно нам рад, есть и другие – молчуны, и кто знает, что у них за душой. Встречались и с пленными, среди них тоже очень разные люди. Есть такие, что сразу пытаются давить на жалость – «нас насильно «мобилизировали», сразу отправили на фронт, семья фактически в заложниках, за спиной заградотряды. Попробуй только сделай шаг влево, шаг вправо – получишь пулю в спину». Эти выглядят и говорят, в общем-то, как нормальные люди. Но есть и другие – отмороженные на всю голову, и взгляд у них волчий, ненавидящий. Таких теперь на обмен не дают. Один раз поверили в Мариуполе и получили большой конфуз, когда явные нацисты полетели в комфортабельном самолёте, где их кормили стейками, отдыхать в Турцию, а потом вернулись на поле боя. Теперь такого уже не бывает.
Вокруг много разбитых зданий, в которых постоянно находишь взрывоопасные предметы. Большая трудность заключается в том, что приходится их искать в завалах, домах и на участках, которые полностью разбиты, – для того, чтобы жизнь здесь восстанавливалась. Нужно постоянно наблюдать за местностью (мы делаем это с помощью квадрокоптеров) и находиться в напряжении, смотреть, куда ты идёшь, чтобы не наступить на взрывоопасный предмет. И нужно знать тактико-технические характеристики мины. Во-первых, как она устанавливается, что нужно обезвредить, где лучше не трогать, какую из них следует уничтожить на месте. Ты знаешь принцип её установки, методы обезвреживания, но начинаешь обезвреживать, а там мина-ловушка, поэтому в большинстве случаев уничтожаем всё на месте. Скажем, прямо перед моим отъездом обнаружили мину под мостом. Сразу не было принято решение, как её обезвреживать. Но поскольку мост не имел стратегического значения, то, полагаю, что её обезвредили методом подрыва на месте.
Техника у нас хорошая, но нет предела совершенству! Кое-что мы дорабатываем сами – например, делаем перепрошивку электронной начинки, какие-то рекомендации и просьбы направляем командованию. Видим, что в последнее время приходит всё больше новейшей техники, о которой я не то, чтобы рассказывать, но даже называть не имею права. Уверен, что она ждёт своего часа и в нужное время вступит в бой – тогда-то наши враги и увидят что почём.
Могу только сказать, что появился у нас танк «Армата», поскольку это уже не является тайной. У него такая мощь и точность стрельбы, что, наверное, это действительно лучший танк в мире. Эти машины, конечно, берегут, и правильно делают: не хватало ещё, чтобы хоть один из них попал в руки врага. Для работы со штурмовыми отрядами есть Т-90М «Прорыв» – тоже отличный танк, его на Западе даже назвали «монстром».
Ради собственной безопасности есть блиндажи, окопы с настилами… Ну, чтобы пути отхода были, когда начинается миномётный или артиллерийский обстрел. Но полностью избежать какой-то неожиданности на войне невозможно. Недавно к нам прилетели сразу шесть ракет – два американских Хаймерса и четыре польских. Грохот и ударная волна были мощные – мы даже попадали со своих спальных мест. Неприятно, конечно, но всё обошлось – все целы, живы и здоровы. Да, война, да, стреляют и взрывают, иногда бывает страшно, но все понимают: мы выполняем необходимую работу и будем делать её так, чтобы ни нашим дедам, ни нашим детям не было стыдно за нас.
Пока Сергей был дома, его пригласили выступить в школе перед ребятами. И хотя они ещё учатся в младших классах, живо интересовались СВО. Особенно их заинтересовал сухпай, который боец захватил с собой. Может быть, и нашим читателя будет интересно, поэтому мы перечислим, что входит в один из вариантов сухого пайка. Итак, суточный рацион бойца: 1) мясо говядины с фасолью и овощами, каша гречневая с говядиной, фрикадельки из говядины; 2) бекон армейский, паштет печёночный, фарш колбасный, сыр плавленый; 3) рагу из овощей, пюре из фруктов натуральное, галеты армейские, повидло фруктовое, шоколад армейский. А дальше всякие мелочи: чай, кофе, сливки, сахар, соль, фруктовый концентрат. И, наконец, салфетки дезинфицирующие, ложки, нож, поливитамины, спички водоветроустойчивые и портативный разогреватель. Как видим, голодным с таким пайком боец точно не останется. И это хорошо, потому что воевать на голодный желудок – последнее дело.
Война меняет людей, их взгляды на жизнь, на общество, на людей. Вот и у нашего героя появились новые мысли и новые взгляды. Он больше стал ценить мирную жизнь, дом и семью, понял цену настоящей дружбы и человеческого участия. Хочется пожелать ему только одного – чтобы его «командировка на войну» завершилась победой, а сам он вернулся домой живым и здоровым.
Надежда БЕЛОВА.
Фото из личного архива.
