Личность путешественника, исследователя, писателя и первооткрывателя Афанасия Никитина (около 1435-1475) и теперь, спустя более пяти с половиной столетий, вызывает интерес у наших соотечественников. До настоящего времени нет полной ясности во многих вопросах: кто же он, откуда родом, как возникла идея столь длительного путешествия в ранее не известные земли? Сегодня нам важно понять, каковы были решимость и величина силы духа этого смелого и отважного человека, откуда берут корни его «русскость», верность Отчизне и православной вере.
Жители тверской земли помнят своего выдающегося земляка: памятник Афанасию Никитину был установлен в Твери на набережной, носящей теперь его имя, на левом берегу Волги, в 1955 году. С памятником этим связана одна легенда. Так, рассказывают, что в 1955 году с официальным визитом в Индии побывал глава нашего государства Никита Хрущёв. Когда премьер-министр Индии Джавахарлал Неру задал ему вопрос, есть ли на родине купца памятник в его честь, Никита Сергеевич ответил утвердительно (хотя в действительности его не было). По возвращении домой Хрущёв распорядился срочно установить в Твери монумент нашему выдающемуся земляку. Ну, а сегодня речь пойдёт об одном интересном факте истории, который, как мы предполагаем, прежде не был предан широкой огласке – в силу разных обстоятельств. Впрочем, обо всём по порядку.
НОВАТОРСКИЕ ТРУДЫ
Афанасий Никитин был одним из первых европейцев, ступивших на землю Индии. При этом следует отметить, что наш земляк посетил Индию после Никколо Конти (ок. 1395-1469), венецианского купца и путешественника, но за четверть века до Васко да Гамы (1469-1524), португальского мореплавателя эпохи Великих географических открытий, командующего экспедицией, которая впервые в истории прошла морским путём из Европы в Индию.
Свои путевые записки, которые получили название «Хождение за три моря», Афанасий Никитин вёл шесть лет (с 1466-го по 1472 годы). В них содержатся уникальные подробности политического устройства восточных государств и описание жизни местных жителей. Эти рукописи стали поистине новаторскими трудами, ведь впервые в истории России были представлены подробности о пребывании на столь отдалённых от нашей страны территориях. При этом речь шла вовсе не о паломнических странствиях, путешествиях к Святой земле и другим местам с целью поклонения святыням. В своих трудах наш земляк изложил впечатления о жизни других народов, их занятиях и быте, традициях и верованиях.
Для Афанасия Никитина эта шестилетняя поездка в дальние страны не была первой. Поскольку он происходил из купеческого рода, прежде у него уже был удачный опыт пребывания в Византии, Молдавии, Литве, Крыму. Все эти сведения также легко найти в его путевых размышлениях.
Свой путь на неведомый Восток Афанасий Никитин начал 1466 году с Твери, где получил грамоту от великого князя Тверского Михаила Борисовича (1453-1505), собираясь развернуть широкую торговлю в районе современной Астрахани. Некоторые историки считают получение такой бумаги основанием видеть в тверском купце тайного дипломата, разведчика и даже резидента тверского князя, но этот факт, увы, документально не подтверждён.
Дата отправки с берегов Верхней Волги не совсем ясна. Во многих источниках она обозначена как 1468 год. Мы же, опираясь на историческую записку директора Тверского архива Марка Ильина, считаем правильной датой – 1466 год. Итак, в самом начале лета 1466-го Афанасий Никитин отбыл из Твери по Волге, «перекрестясь на храм Спас-Преображенья» (1285 года постройки).
«СОЛЕВАЯ» ЗАДАЧА
В качестве одной из версий можно рассматривать путешествие Афанасия Никитина как дальнюю командировку для выполнения неких рабочих задач, поставленных перед купцом тверским князем. Мы предполагаем, что это было специальное задание в целях открытия новых торговых путей и «разведки» ситуации на местах – для решения жизненно важных экономических задач Тверского княжества.
Думается, основной целью поездки стала необходимость открытия новых солевых ресурсов в низовьях Волги. Соляной бунт 1648 года в Москве стал одним из крупнейших в период царствования Алексея Михайловича (1629-1676) и был вызван увеличением «тягла» (налога) на соль. Поскольку продажа соли являлась государственной монополией, царские чиновники считали, что соляной налог значительно обогатит казну.
К 1646 году некоторые из прямых налогов на Руси были отменены, а вместо них царским указом вчетверо (с 5 копеек до 2 гривен с пуда) повысили пошлину на соль. На деле вышло обратное, поскольку покупатели до предела сократили потребление соли. Более того, соляной налог привёл к непредсказуемым последствиям: на Волге из-за дороговизны соли гнили тысячи пудов рыбы. По царскому указу в 1648-м от солевых долгов освобождались все недоимщики. Алексей Михайлович обещал также понизить цену на соль. Но дело шло туго.
Уже в XV и XVI веках солеварение становится одной из основных отраслей крупного производства в стране. В добычу соли – стратегически важного продукта – охотно вкладывали капиталы казна, митрополичья (позднее Московская патриаршая) кафедра, монастыри (Троице-Сергиев, Соловецкий, Пыскорский) и богатые купцы – Строгановы, Панкратьевы, Филатьевы, Грудцыны и др.).
Соляные промыслы были разбросаны по различным регионам европейской части России. Но выработка соли носила весьма затратный характер. На побережье Белого моря соль выпаривали из морской воды, что было весьма трудоёмким процессом. В соляных озёрах заготавливали «самосадочную» соль. В крупных центрах соледобычи (Сольвычегодск, Соликамск, Тотьма и т.д.) строили специальные сооружения (вышки) для добычи соли из подземных источников путём глубокого бурения (до 200 м). Из добытого «рассола» соль ещё долго выпаривали в плоских железных ёмкостях – «цренах». В волжских землях на то время стартовала добыча соли-минерала – той, что естественным образом оседала на дне водоёма. Добыча соли на озёрах Баскунчак и Эльтон для Твери стала доходной статьёй ввиду транспортной доступности – волжского водного пути.
НА ПУТИ К НЕИЗВЕДАННЫМ ЗЕМЛЯМ
Купеческий караван Афанасия Никитина следовал вниз по Волге мимо Калязина, Углича, Костромы и Плёса. В Нижнем Новгороде в целях безопасности он должен был присоединиться к каравану Василия Папина, московского посла Ивана III, который направлялся в Шемаху (город в Азербайджане). Но когда тверской корабль причалил к нижегородской пристани, московский караван, не дождавшись гостей из Твери, уже ушёл на юг.
Только после двухнедельного ожидания из Москвы татарского посла Ширвана Хасан-бека Афанасий Никитин с другими купцами вновь отправился в путь с общим караваном вниз по Волге. Под самой Астраханью путников ограбили местные разбойники – астраханские татары, не принявшие во внимание тот факт, что на одном из кораблей плыл «свой человек» и к тому же посол. Они отняли у русских купцов весь товар, закупленный в кредит. Возвращение же на Русь без товара и денег грозило купцам долговой ямой.
Афанасия Никитин и товарищи, по его словам, «заплакав, да разошлися кои куды: у кого что есть на Руси, и тот пошёл на Русь; а кой должен, тот пошёл, куды его очи понесли». В результате до солёного озера Баскунчак тверской купец так и не добрался. Возвращение в Тверь для предпринимателя не обещало ничего хорошего. И его путешествие продолжилось уже пешим ходом. Через Дербент и Баку он попал в Персию, пересек её от Чапакура на южном побережье Каспия до Ормуза на берегу Персидского залива. И к 1469 году по Индийскому океану Афанасий Никити доплыл до Индии.
Там он провёл целых три года, посетив Бидар, Джункар, Чаул, Дабхол, совершил поездки в расположение алмазных копий, побывал в местечках Райчур, Кулур, Голконду и Парват – одну из святынь индусов. В Индии Афанасий Никитин не только заключал выгодные торговые сделки, но и записывал сведения об увиденном и услышанном. Помимо прочего, он сблизился с индусами, с которыми вёл долгие разговоры о жизни и вере.
НЕЛЁГКИЙ ПУТЬ ДОМОЙ
На обратном пути, в 1471 году, путешественнику довелось побывать на побережье Восточной Африки, в «земле Эфиопской», где он вновь был ограблен. Отсюда купец двинулся на север, на родину, и по объятому войной Ирану к октябрю прибыл в Трапезунд, на южный берег Чёрного моря. Здесь Афанасия Никитина арестовали турецкие власти – поскольку он пришёл из враждебного Ирана (Персии). Ко всему прочему он был лишён всего имущества.
С трудом пересёк тверской купец Чёрное море и достиг берега Крыма у Балаклавы, а 5 ноября высадился в Кафе (ныне – город Феодосия, а тогда – генуэзская колония русских купцов). Здесь он провел зиму 1471-1472 г.г., завершая записки о своих путешествиях и готовясь к поездке домой. Есть версия, что в 1472-м наш знаменитый земляк посетил крымский Гурзуф, где пробыл пять дней, пережидая бурю на Чёрном море. Трудный и опасный путь по крымским берегам он описал в своих заметках. Недаром одна из улиц Гурзуфа была названа именем Афанасия Никитина.
Весной 1472 года вместе с московским купцами он направился днепровским путём в Тверь – это была самая короткая дорога на его малую родину. Но, не дойдя немного до Смоленска, Афанасий Никитин скончался. Обстоятельства его смерти неизвестны. Торговцы и сотоварищи, сопровождавшие странника, доставили его записки в Москву. Советнику царя Ивана III они передали дневник путешественника. Рукописи тверского/ржевского первопроходца в 1480 году были включены в русскую летопись.
Первым историком, который обнаружил и обнародовал записки тверского путешественника, стал Николай Михайлович Карамзин (1766-1826), создатель «Истории государства Российского» Именно он однажды и нашёл в библиотеке Троице-Сергиева монастыря записки о тверском купце, побывавшем в Индии… Именно Николай Карамзин стал первым исследователем, который предположил, что Афанасий Никитин происходил из ржевских купцов, которых отличали отменное здоровье, грамотность, жизнерадостность, умение ладить с людьми, незлобивость и набожность.
Окончание следует.
Ольга КУЗЬМИНА.
