Посетители краеведческого музея Ржева нередко задерживаются у старинного портрета сенатора, действительного тайного советника, кавалера десятка орденов Российской империи и других государств Тертия Филиппова. Тертий Иванович – один из тех деятелей политики и культуры, которые оказали огромное влияние на всю русскую жизнь конца XIX века. Выходец из социальных низов Ржева, исключительно благодаря личным заслугам, без всякой протекции, он сделал блестящую карьеру, став одним из самых высокопоставленных чиновников Российской империи.

РОДОМ ИЗ РЖЕВА

Тертий Филиппов родился 24 декабря 1825 года в Ржеве. Два века тому назад наш город являлся одним из центров старообрядчества, но большинство ржевитян, включая семью Тертия Филиппова, исповедовали единоверие: часть старообрядцев, сохраняя свои прежние обряды, вернулась в лоно Русской православной церкви. Учился Тертий в тверской гимназии, затем окончил историко-филологический факультет Московского университета и до 1856 года преподавал русскую словесность в первой гимназии столицы. Молодой педагог считал: одна из главнейших обязанностей просвещённого русского человека – внимание к воспитанию народа.

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ

– В основание человеческого воспитания должно положить учение христианское: оно одно может указать человеку, в чём состоит истинное просвещение, истинная добродетель и истинное счастье, – уверял он своих коллег.

– Мы знаем, что Запад стоит во главе человечества в деле знаний и искусств, однако замечаем там крайнее смущение совести в отдельных лицах и страшное колебание всех общественных основ в государствах. Причины тому очевидны. Оторвавшись от истинных начал жизни, проповеданных Евангелием, западный человек ищет для неё новых оснований и, разумеется, не находит. Ибо их нет.

И сегодня, в XXI веке, точка зрения Филиппова весьма актуальна:

– Запад посеял у нас у нас много злого, пошатнул в нашем сознании немало нравственных начал: это необходимые следствия наших неосторожных с ним сближений, чуждых всякой осмотрительности и разбора. Нам довольно знать, что то или другое идёт с просвещённого Запада, и мы как будто какие неопытные малолетки, бросаемся на всё с жадностью и кучей загребаем, что ни попало, по пословице: «Клади в мешок – дома разберёмся».

Эта речь 28-летнего учителя гимназии о началах русского воспитания стала его дебютом в публицистике. И фундаментом того мировоззрения, которому Филиппов и его единомышленники были верны всю жизнь.

РАВНОДУШНЫЕ КОСМОПОЛИТЫ

– Западная образованность, за которую мы так решительно следовали в деле знаний, искусств и общежития, в наше время выразила себя в печальных явлениях. Последние события сильнее и решительнее всяких рассуждений раскрыли нам глаза на самих себя и на Запад и, можно сказать, устыдили наше равнодушие к своей народной сущности.

Так Тертий Филиппов смело критиковал позицию западнических либералов из Министерства народного просвещения. Справедливо обращал внимание на антинациональные и антихристианские проекты развития в России школ для народа, согласно которым фактически устранялось всякое влияние духовенства на учебный процесс, а сама школа становилась рассадником нигилистического яда.

– Христианство, воспитывая человека в любви к своему народу и всему окружающему, стремится распространить эту любовь на всё человечество. Учения же космополитические, внушая безразличную любовь ко всему, доводят до полного равнодушия к своему и чужому, – подчёркивал Филиппов.

Но он, безусловный антилиберал, был готов воспринимать те из либеральных веяний, которые прямо государственным интересам не противоречили. Так, Филиппов был сторонником отмены смертной казни и одним из первых высших государственных чиновников, который в своём департаменте принимал на службу образованных лиц женского пола.

МОРСКОЙ ЭКСПЕРТ

В 1856 году судьба Филиппова совершила крутой поворот: он неожиданно стал одним из важных правительственных экспертов, чьи рекомендации могли помочь России справиться с последствиями злосчастной Крымской войны. Как специалиста по фольклору Морское министерство командировало Тертия Филиппова на Дон и Азовское море для исследования нравов и обычаев местного населения.

После поражение в Крымской войне России было запрещено иметь на Чёрном море военный флот, однако министерство в случае необходимости могло быстро вооружить торговые суда и мобилизовать жителей черноморских губерний. С поручением Филиппов справился блестяще: его рекомендации были использованы при воссоздании Черноморского флота в 1870 году.

«ТЁРТЫЙ»

По возвращении Тертий Иванович переехал в Петербург, где его назначили чиновником особых поручений при Святейшем Синоде, а в 1864 году Филиппов перешёл на службу в Государственный контроль, где служил до конца своих дней. Государственным контролем именовали существовавшее с 1810 года ревизионное ведомство, которое проверяло финансовую отчётность учреждений империи, разрабатывало и утверждало годовой бюджет. Государственный контроль по своему положению напоминал нынешнюю Счётную палату РФ, но при этом обладал и многими полномочиями прокуратуры. Чиновники прозвали своего начальника «Тёртым», переделав так его имя, поскольку никто не мог провести Филиппова.

Десятилетие 1889-1899 годов, когда Тертий Иванович был государственным контролёром, стало временем бурного экономического подъёма. Именно тогда Филиппов раскрыл несколько махинаций, в которых были замешаны высокопоставленные чиновники.

– Но по отношению к расходам задача финансового управления ещё труднее. Стремиться к их прямому сокращению было бы напрасно. Такие попытки предпринимались неоднократно, и, несмотря на то, что дело было поручено людям высоко даровитым и многоопытным, которые употребили на решение данной задачи много труда и времени, усилия их кончались ничем. Сократить расходы правительственных ведомств так же невозможно, как возвратить течение реки к её источнику, – с сожалением констатировал государственный контролёр. А что бы он сказал в наши дни?

МУЗЫКАНТУ – ЖАЛОВАНЬЕ ЧИНОВНИКА

Но своё истинное призвание Тертий Филиппов нашёл в собирании русских народных песен. Став членом Русского географического общества, он создал при нём специальную песенную комиссию для снаряжения фольклорных экспедиций. В 1880-1900 годах комиссия организовала 11 экспедиций в разные губернии России.

Тертий Иванович стал «добрым ангелом» для многих русских музыкантов. Так, Модеста Мусоргского он постоянно поддерживал морально и материально, устроив его на службу в Госконтроль, а после смерти композитора собрал и издал его сочинения. Милия Балакиреева Филиппов смог устроить управляющим придворной хоровой капеллой, а Николая Римского-Корсакова – его заместителем. Благодаря Филиппову молодой Фёдор Шаляпин дебютировал на сцене столичного оперного театра.

Как собиратель народных песен и певец-любитель Тертий Иванович создал из подчинённых Государственного контроля прекрасный хор, исполнявший народные песни. После смерти Тертия Филиппова не раз говорили о нём как о добром человеке, «облагодетельствовавшем жалованьем чиновника не один десяток русских музыкантов».

В ПЕСНЕ – ДУША НАРОДА

– Народная поэзия – самое искреннее и неподдельное выражение внутренней жизни народа, сделанное им самим, а не кем-либо, со стороны пришедшим, притом проверенное общим судом всенародного ума и чувства, – считал Филиппов. – В народной песне, как и вообще в поэзии, отражаются самые задушевные стороны жизни. Есть у нас в народе песня, она начинается так:

Взойди, взойди, солнце, не низко, высоко! Зайди, зайди, братец, ко сестрице в гости!

Содержание песни такое: сестра, отданная замуж в злую семью, просит брата помочь ей советом в тяжёлом положении.

У меня ли, братец, есть четыре горя, Есть четыре горя, пятая кручина: Как первое горе – свёкор-то бранчливый, А второе горе – свекровь ворчалива, Как третье горе – деверёк насмешник, Четвёртое горе – золовка-смутьянка, Пятая кручина – муж жену не любит.

– Что же делает в этом положении русская женщина? Восстает ли она против ниспосланной судьбы? Страдает ли она? Конечно, но что же она позволяет себе в своём страдании? Одну тихую жалобу, обращённую к брату, – комментирует Филиппов. – Я не знаю, кому как, а мне эта кроткая покорность судьбе, которой переменить нельзя, представляется трогательнейшей чертою, умиляющею до слёз. Что же отвечает брат? Он советует труднейшее, но лучшее:

Потерпи, сестрица! Потерпи, родная!

Ведь можно бы и иначе было посоветовать: брось, уйди! Ну, пусть бы она ушла, что бы из этого вышло? Ни вдова, ни мужняя жена, каких – увы – довольно в наше время. Но неужели век страдать и не ждать ниоткуда отрады? В чём же пройдёт жизнь? Это не наше дело; мы не сами собой получили жизнь и не сами собой распоряжаемся своими обстоятельствами. Наше дело – идти своей дорогой, не сбиваясь с пути долга, а там что будет, не узнаешь, да и не нужно: пошлётся счастье – благодари, пошлётся горе – терпи! Вот все правила для устройства обстоятельств нашей жизни. Но нашей несчастной не до конца ещё терпеть; брат предвидит изменение её обстоятельств и утешает так:

Свёкор-то бранчливый, свёкор скоро помрёт, Свекровь ворчалива за ним в землю пойдёт, Деверь-насмешник в чужих людях возьмёт, Золовка-смутьянка сама замуж выйдет, Муж жену не любит – другую не возьмёт; Другую не возьмёт, тебя не минует.

– Полагаю, что сказанного достаточно для отличия наших народных воззрений на семейные отношения от воззрений западных, – считал Тертий Иванович. – С отроческих дней, ознакомившись с произведениями народной поэзии и усвоив их самобытные разнообразные напевы, я не переставал думать о сохранении для родного искусства носимых моею памятью сокровищ. Удалось это сделать композитору Римскому-Корсакову. Песни издали в виде книги, причём все духовные стихи сборника слышаны мною в Ржеве. Цель издания сборника состоит в спасении уцелевших остатков древнего народного творчества от забвения и невежественного равнодушия.

ПРАВОСЛАВИЮ МЫ ОБЯЗАНЫ

Также Филиппов считал, что призвание России – служить оплотом Русской православной церкви и быть её оградою и упованием, что отмечено в ходе её исторической жизни поразительно яркими чертами.

– Православию мы обязаны всем: оно спасло нас в древний период нашей жизни от тысячи бед – татарских, литовских, польских и так далее. Оно охраняло нас от западных искушений и доселе сохраняет невредимою нашу народность от бесчисленных иноземных влияний. И в годину настоящих испытаний православие – причина нашей брани, и оно же – наша защита и наше упование, – напоминал современникам Тертий Филиппов.

Но «особенность нашего мудрёного времени состоит именно в стремлении сдвинуть с их оснований все нравственные, политические аксиомы и на место их насильственно водрузить пущенные в оборот произвольные измышления современного глубоко падшего и осквернённого ума». Звучит весьма своевременно, не так ли?

ПОЧЁТНЫЙ ГРАЖДАНИН ГОРОДА РЖЕВА

Живя в столице, Тертий Иванович никогда не прерывал связи с родным Ржевом. Поступив на службу в Государственный контроль, он одновременно избрался гласным Ржевской городской Думы. Тогда у него просили содействия при организации в Ржеве мужской гимназии. Как товарищ (заместитель) Государственного контролёра он ходатайствует об этом в Министерствах народного просвещения и финансов, Государственном Совете.

И в 1874 году в Ржеве состоялось открытие мужской гимназии, позже Филиппова утвердили её Почетным попечителем. Городская Дума на заседании 26 ноября 1875 года выразила тайному советнику Т.И. Филиппову благодарность города за такое «деятельное участие» и просила принять звание Почётного гражданина Ржева. На что последовало согласие императора Александра II (от 18 мая 1876 года).

…Тертий Филиппов скончался 30 ноября 1899 года и был похоронен в Исидоровской церкви Александро-Невской лавры в Петербурге. А в Ржеве до сего дня сохраняется название «Филиппова дача» – для обозначения одного из самых живописных уголков города, где несколько деревьев до сих пор свидетельствуют о том, что когда-то здесь был прекрасный парк и уютный дом Тертия Ивановича Филиппова…

Ирина КУЗНЕЦОВА.