Где  находится «выключатель» безразличия, могут ли волонтёры изменить общество, почему приходят в поисковый отряд, и как научить безопасности собственного ребёнка? Об этом, и не только мы беседуем с Сергеем АЛЕКСЕЕВЫМ, координатором Ржевского подразделения волонтёрского поисково-спасательного отряда «Сова».

– Сергей Игоревич! 2018-й проходит в России под знаком добровольчества. Радует ли вас обстоятельство, что у государства поменялось отношение к общественным организациям?

– Сам факт, что на государственном уровне обратили внимание на добровольческие движения, – уже большой плюс. Что же касается нашего отряда, мы работаем на территории Ржевского, Зубцовского, Старицкого районов. В 2017-м написал их главам письма с предложением о сотрудничестве – положительный ответ получил лишь от В.М. Румянцева. До сих пор ни разу не общался с руководителями Зубцовского и Старицкого районов, хотя большинство наших поисков проходят как раз на их территории.

Что касается поисковой работы в целом, здесь есть два параллельных направления деятельности: органы власти, функционал которых закреплён законодательно (МЧС, полиция, главы районов, сельских поселений и так далее – вплоть до врачей «Скорой помощи»), и волонтёры поисково-спасательных отрядов, действующие добровольным порядком. Как говорится, «каждый помогает в силу своей испорченности» – в зависимости от того, сколько личного времени и жизненного пространства может выделить волонтёр на поиски. Волонтёрским движением разработаны методики, которые проверены годами и апробированы опытом поиска пропавших людей по всей стране. Мы стремимся к структуризации нашего движения: есть перечень писаных и неписаных правил, по которым работаем. Поскольку госструктуры имеют свой ресурс, а мы – свой, то правильнее было бы сказать: действуем не вместо, а вместе!

\

СКВОЗЬ ТИШИНУ ИДЁТ ОТРЯД ПОИСКОВЫЙ…

– Свой первый поиск помните?

– Запоминающийся поиск – это тяжёлый поиск. Как правило, он и есть самый первый, поэтому остаётся в памяти на всю жизнь. Ржевское отделение ВПСО «Сова» начало действовать с 26 августа 2016 года. К тому времени уже были созданы отделения в Торжке, Вышнем Волочке, Кимрах – под эгидой тверской «Совы». Отряд в Ржеве мы решили организовать как раз после участия в первом поиске. Он проходил в Старицком районе, где мы искали потерявшегося дедушку. Лично выезжал на место 12 раз, хотя точка удаления от города составляла порядка 100 километров. Лес в Старицком районе сложный: чащи, болота, бурелом… Сориентироваться на местности, не имея должного опыта, было крайне сложно. К сожалению, тело пропавшего нашли только весной…

– У каждого добровольца есть свой трагический поиск, который каким-то образом его убедил продолжать эту работу?

– Если о каждом «двухсотом» переживать – без нервного срыва дело не обойдётся, поэтому в столь эмоциональную ситуацию мы стараемся себя не загонять. Естественно, тот, кто искал 100 раз, сделает это лучше тех, у кого за плечами всего 10 поисков. Со временем появляется всё больше знаний и опыта. Конечно, мы переживаем, когда сталкиваемся с гибелью человека, но это даёт дополнительную энергию для того, чтобы работать, не допуская подобных трагедий. Обязательно проводим «разбор полётов», анализируем, что в тактике поиска привело к конкретным результатам, а что мы делали не так.

– Наверное, бывает обидно, когда пропавший человек находится на связи, но при этом его не удаётся спасти. По координатам мобильного телефона его сложно найти?

– Не хочу комментировать этот момент, скажу лишь, что результаты биллинга нам не всегда доступны. И в нынешнем году были случаи, когда люди, несмотря на наличие мобильных телефонов, погибали в лесу.

– Что заставляет волонтёров ехать в леса за тридевять земель, ночью, – спасать жизнь неизвестного человека?

– Таким образом хочется проявить себя, стать полезным для общества. Когда спасаешь человека, несёшь его на носилках, помогаешь эвакуировать, – это очень трогает. Работа у нас благородная: если бы не мы, человека не было бы в живых. Это понимаешь, хотя порой происходят нервные срывы, и руки невольно опускаются. В нынешнем году грибов почти не было, а люди всё равно шли в лес, терялись и погибали. В 2018-м у нас было пять «двухсотых»…

\

«ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ» БЕЗРАЗЛИЧИЯ

– Сергей Игоревич, не столь давно на большой экран вышел фильм режиссёра Андрея Звягинцева «Нелюбовь». В сюжете пропавшего мальчика ищет отряд добровольцев, которых режиссёр сделал главными положительными героями. Бескорыстные волонтёры делают хорошее дело в стране глухих лесов и закрытых людей…

– О «Нелюбви» много слышал, но не видел: не обладаю необходимым количеством свободного времени, чтобы посмотреть фильм целиком. Порой хочется отдохнуть от поиска, но при этом не смотреть кино о поиске…

– Этот фильм больше о человеческих отношениях – о любви, точнее, об её отсутствии.

– С человеческими отношениями мы постоянно сталкиваемся, когда ищем пропавших людей. Не только в лесу, но и в городе, в том числе «бегунков» – детей, которые уходят из дома по тем или иным причинам.

– Интересно, а как вы сами стали волонтёром?

– Не сразу. Меня, как и многих других людей, долгое время не интересовала информация о пропавших людях. Пока не прочитал историю о 4-летней девочке Лизе Фомкиной. Её поиск в Подмосковье в 2010 году дал толчок к созданию поискового объединения «Лиза Алерт». Та история о безразличии, которое привело к гибели ребёнка, меня ужаснула. Подумать только: счёт погибших детей сейчас идёт на сотни, они пропадают повсеместно, с ними происходит всё, что угодно!..

– Да, это ужасно. Но люди, которые хотят помочь и приходят в отряд, потом не разочаровываются?

– Порой у человека в голове сложилась своя «картинка», а на самом деле всё оказывается намного жёстче и страшнее. Те, чьи представления с реальностью не совпадают, как правило, уходят, теряя интерес к поиску.

– Может быть, они просто становятся взрослыми? Ведь более эмоциональны и отзывчивы именно молодые люди. По статистике лишь 7% граждан занимаются добровольчеством, из них 80% – молодые люди от 20 до 25 лет.

– Не могу с этими данными согласиться. В нашем отряде работают люди старше 40 и за 50 лет, есть даже пенсионеры. Работа в отряде найдётся для всех. Думаю, дело не в эмоциональной отзывчивости, а во внутреннем понимании ситуации, «выключении» безразличия в самом себе. Такой «выключатель» есть у каждого. Если он срабатывает – всё меняется: ты просто ставишь перед собой конкретные задачи и работать над их выполнением. Дело именно в безразличии: не думаю, что есть преднамеренно злые люди. Просто они ещё не знают, где этот «выключатель» находится.