Имелись и другие эпизоды, ещё более любопытные. Решила властная структура расторгнуть договор аренды земельного участка, принадлежащего учреждению. Решение это сильно не понравилось наследнику «великого комбинатора», и он воспротивился ему всеми фибрами души, прибегнув к помощи суда. Для Остапа ход невероятный, но ведь времена меняются, а вместе с ними – и люди. Было подано заявление в Арбитражный суд. Начались рассмотрения, потом апелляция, кассация, и уже постановлением Федерального Арбитражного суда Северо-Западного округа решение апелляционного суда было оставлено в силе, а кассационная жалоба – без удовлетворения. Суд выдал исполнительный лист, который в дальнейшем казначейство предъявило для взыскания. В пользу государства неудачливому ревнителю личных интересов пришлось заплатить почти 445 тысяч рублей. Денежки, естественно, не собственные.

То, что личный интерес далеко оторвался от общественного, в данном случае сомневаться не приходится. Тут и к бабке не ходи – без гадалок всё наружу вылезает. Вот юрист отмечает некую особенность интересующего нас лица. «В своих претензиях или защите он стоит на страже только собственных интересов. Здесь также есть, над чем задуматься компетентным органам». И в пример приводит такой прелюбопытный факт. В какой-то момент директор обратился в Арбитражный суд за защитой нарушенных прав в части распоряжения федеральными землями. Но в решающий момент судебного разбирательства его официальный представитель отзывает претензию. Почему, отчего – хотите, догадывайтесь сами. Но последствия очевидны: поезд ушёл, и больше уже на эту станцию никогда не вернётся. Кто что приобрёл и, напротив, кто что потерял – разговор отдельный, но наш господин явно в стороне от раздела не остался. И, как сказано в том же самом любимом произведении, с таким счастьем – и на свободе.

СЮЖЕТ 3.

«Старухи, оставшись с Остапом наедине без начальства, сейчас же стали заявлять претензии.

– Брательников в доме поселил. Обжираются.

– Поросят молоком кормит, а нам кашу суёт.

– Все из дому повыносил.

– Спокойно, девицы, – сказал Остап, отступая, – это к вам из инспекции труда придут. Меня сенат не уполномочил».

Читатель наш, должно быть, уже догадался, что без бурного потока посланий в разные инстанции такие истории не обходятся. Вот и в нашем случае возник целый роман в письмах, по большей части анонимных, но зато детали в них – преживописнейшие. Одним словом, картина маслом.

«Опять сфабриковал куда-то письма. Вопрос решается положительно, говорит. Надо полагать, в его сторону. Ждёт кого-то из Стамбула (ну, точно сын турецкоподанного – прим. авт.), видимо, кто-то в поездке и скоро приедет его поддержать. Непонятно, то ли блефует, то ли чего-то выездил в Москве. Где правда, где ложь – не поймёшь».

А вот новое послание: «Неужели ни этот господин, ни его прикормленная шайка не понесут никакого наказания? Машина сожжена, вторая разбита, для устрашения присылают «псов» – накачанных дебилов. И тишь да гладь – божья благодать. Никто никого не ищет, никто ни в чём не виноват. Оказывается, это двоечники мстят. Ну, глупее версии охранители выдвинуть не могли».

И ещё одно: «Когда же прекратится весь этот цирк? Почему дали такую волю этому господину? Он творит произвол, и никто его не призовёт к ответу. У нас, что, анархия? Уволили – и точка. То он директор в «прямом эфире», то он устраивает саботаж вновь назначенного директора с лозунгами «Победа будет за нами!» и т.д. Революционер, блин. Может, правда, гены…».

Читать и цитировать можно долго – очень уж картинка получается примечательная, но место газетное не бесконечно. Приходится наступать на горло и собственной, и чужой песне, останавливая  души разоблачительные порывы. Ничего не поделаешь – надо чтить уголовный кодекс, а также административный, трудовой, гражданский и всякий прочий, принятый нашей властью.

Ну, вот разве что ещё одна цитата, и с письмами к власти покончим. «Жалко… Жалко, загублено такое хозяйство, учебное заведение. Ничего не осталось, даже коллектива. Этого героя сажать надо, а он опять какую-то медаль получил. Кто его награждает, за какие заслуги, или он их покупает?». Вопрос, конечно, интересный.

СЮЖЕТ 4.

«Дворник предался воспоминаниям о бывшем владельце дома.

– Полицмейстер ему честь отдавал. Приходишь к нему, положим, на Новый год с поздравлением – трёшку даёт… Ну, вот одних поздравительных за год рублей 15 и набежит…  Медаль даже обещался мне представить. «Я, – говорит, – хочу, чтоб дворник у меня с медалью был». Так и говорил: «Ты, Тихон, считай себя уже с медалью».