День  трезвости был  восстановлен  Русской  Православной  Церковью  в 2014 году, хотя история этого праздника началась ещё век назад. Если же сегодня напомнить об этом людям, то большинство из них лишь усмехнутся и, скорее всего, скажут, что об этом даже не слышали. Инициатором включения в календарь праздничных дат Дня трезвости РПЦ выступила ещё в 1913 году. Тогда он проходил под лозунгом «Трезвость – счастье народа» и отмечался весьма широко. Ну, а сама дата – 11 сентября – тоже выбрана неслучайно: Церковь связывает её с другим событием, которое отмечается православными в этот день – усекновение главы пророка, предтечи и крестителя Господня Иоанна. Данное злодеяние произошло во время пиршества, когда его участники были пьяны.

Сегодня даже сложно сказать, сколько в России пьют. По некоторым оценкам, на каждого россиянина (начиная с младенцев) приходится около двадцати литров чистого алкоголя в год. И не нужно быть пророком, чтобы понять: если пьянство продолжится и дальше – скоро от России не останется даже воспоминаний. Спиртное не просто вредно, но ещё и смертельно опасно – это ясно многим. Почти всем. Тем не менее, люди продолжают пить. Почему? Об этом мы беседуем с Тамарой МЯСНИКОВОЙ, врачом-наркологом Ржевского наркологического диспансера.

ПРАДЕДЫ СПИВАЛИСЬ 50 ЛЕТ, ДЕДЫ– 20, ОТЦЫ – 10. А МЫ?

– Тамара Викторовна! Вы около 30 лет работаете в наркологии. Что это – верность своей профессии?

– Да, в наркологии я работаю с момента окончания Калининского медицинского института. Мне кажется, что любой профессионал (а мы все рано или поздно становимся профессионалами в своей сфере) свою работу любит. Потому что она ему удаётся, приносит удовлетворение. Про свою работу иногда говорят: «каторжный труд». Такое тоже бывает – когда человек не хочет работать на этом месте, а его заставляют. «Каторжный» – вовсе не тяжёлый, а подневольный труд. А работа, к которой привык, приносит удовлетворение.

– В последнее время приобрели популярность лёгкие напитки – пиво, коктейли, джин-тоники. Можно ли говорить об сокращении алкоголизации общества?

– Действительно, за минувшие 15 лет возросло потребление лёгких напитков. Но они очень коварные, потому что человек не чувствует опьянения. Возникает иллюзия, что ничего страшного нет. Вот если водки перепил – становится плохо. В голове «зажигается» тревожная лампочка, сигнализирующая о том, что водка – опасный напиток. А на джин-тониках и пиве эта лампочка не загорается. Но зато появляется хорошее настроение. Проходит какое-то время – настроение снижается. Человек думает: «Дай-ка добавлю!». Таким образом употребление лёгких напитков становится систематическим. К тому же алкоголь в определённом смысле помогает расслабляться, стрессы снимать. Работа у нас напряжённая, у многих – тяжёлая. Поэтому в конце дня многие покупают бутылочку пива. Выпили – вроде бы и расслабились, как бы усталость ушла.

– Но это – не более чем иллюзия?

– Конечно! Организм не восстановился на пиве, но возникла иллюзия благополучия. Появилось желание повторить это завтра, послезавтра. Так постепенно формируется болезнь. У человека  нарушается обмен веществ, причём происходит это незаметно. Ведь алкоголиками не рождаются. Все вначале выпивают свою первую стопку. И все чувствуют себя плохо, если выпьют лишнего.

– Вы хотите сказать, что алкоголизм – это болезнь нарушенного обмена веществ? И он не передаётся по наследству?

– Передаётся склонность к нарушенному обмену веществ. До тех пор, пока эту «лавину» не тронули, никакой опасности нет. Но дети, чьи родители выпивали, спиваются быстрее, когда начинают выпивать сами. Их прадеды спивались 50 лет, деды – 20, отцы – 10. А с детьми это за два месяца может произойти. Нарушение обмена веществ углубляется от поколения к поколению. Так что алкоголизм – вопрос времени. Чем больше человек пьёт, тем быстрее становится алкоголиком.

– Но выпить перед обедом немного водки рекомендуют даже признанные медицинские авторитеты. Считается, что это полезно для здоровья.

– Дело в том, что зависимость – коварная штука. Человек может её не осознавать. И от этой болезни никто не застрахован. Она может выявляться у академиков и докторов наук, у врачей и учителей. У кого угодно! И человек, который этой болезнью страдает, пытается себя оправдать. Он не замечает своей болезни. А раз не замечает – думает: «Как это чудесно – выпить 20 граммов коньяка перед обедом!». Так что если кто-то рекомендует систематически употреблять спиртное, – это очень подозрительно.

– В том смысле, что человек, дающий подобные рекомендации, сам  болен? Хотя, например, французы постоянно пьют вино, но ведь не спиваются!

– Чем севернее территория, тем меньше организм её жителей вырабатывает фермент, который расщепляет алкоголь. Если этот фермент выделяется в нужном количестве – алкоголь расщепляется очень быстро. Что и характерно для жителей южных стран. Южане могут пить вино целый день, практически не пьянея, и получать из него витамины, как из сока. У северян же алкоголь в крови остаётся надолго и повреждает организм очень серьёзно. Кроме того, у нас наблюдается склонность к крепким напиткам. И их качество не соответствует тем, что употребляют на юге, где растёт свой виноград. Проводить параллели с Францией и прочими странами, где вино воспринимается как часть культурной традиции, смысла нет. Не могу ничего плохого сказать о южных странах, но нарушение уравновешенности, буйный темперамент – это ли не последствия постоянного употребления вина?