Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей…
Расул Гамзатов
Как известно, победителями конкурса на лучший проект мемориала советскому солдату стали молодые соавторы – скульптор Андрей Коробцов и архитектор Константин Фомин. Первый – из города Жезказган (Казахстан), второй – из Электростали (Московская область). Встретились и подружились в Академии художеств им. Ильи Глазунова. До тридцати лет А. Коробцов успел создать такие известные работы, как «Фронтовая собака» (установлен на Поклонной горе, 2013), памятник русской княжне Ольге Романовой в Греции (город Салоники, 2016), памятник графу Петру Столыпину у Дома Правительства РФ в Москве и Ивану III – на главной площади в Калуге (2017). Познакомившись, молодые художники сразу же обнаружили единство взглядов и амбиций, что помогло выстоять в жёсткой конкурентной борьбе за первое место. Как же так получилось, что лучшим признали именно их проект, ведь среди соискателей были и народные, и заслуженные, и даже сам председатель Союза художников России, профессор Андрей Ковальчук, занявший лишь второе место? Хотя вполне мог отодвинуть молодых авторов путём «административного ресурса». Но этого не произошло.
Вспоминает Эрнст Неизвестный: «Вучетич, конкурирующий со своими коллегами за лучшее изображение вождя, вошёл в приёмную Сталина и спросил секретаря Поскрёбышева, какая из скульптур понравилась Иосифу Виссарионовичу, указав на ряд фотоснимков. Поскрёбышев сказал: «Думаю, вот эта». Это была скульптура главного конкурента Вучетича – Кибальникова. Вучетич взял и подписал под работой свою фамилию. Сталин утвердил работу к исполнению. Среди художников разразился скандал, но это уже никого не интересовало. Вучетич стал любимцем вождя, и ему посыпались заказы».
С тех пор прошло шестьдесят лет, культ личности ушёл в прошлое, а демократия – восторжествовала. Главное в скульптуре – это организация пространства, её трёхмерность, которая способна вызвать у зрителя эстетическое волнение. Стоящая фигура воина-солдата, каких много, не сразу покорилась московским авторам. Трудно было не впасть в повторение, в шаблон, в стереотип. Встал вопрос: чем завоевать пространство? Объёмы, выпуклости, награды на мощной груди, позволяющие воспринимать скульптуру в спокойном ритме, – всё это уже было увековечено в работах сотен скульпторов. В композиционном мышлении следовало найти нечто новое – то, что было рядом, но ускользало от идейного замысла.
И тут на память пришли стихи Расула Гамзатова, подсказавшие идею, положенную в основу монумента. Беспощадная определённость идейного замысла – убрать ноги, вместо которых будут лететь журавли – всплеск, рождённый одним замыслом, как Ника Самофракийская без рук, когда в ритме композиции есть всё, но нет излишеств, когда импровизация ближе к истине, чем размышления о творчестве. Это стало не только талантливым решением, но и ключом к победе.
Художник, будь то живописец или скульптор, не пытающийся раздвинуть рамки собственного творчества, – живёт вчерашним днём. Авторы памятника советскому солдату, который установят под Ржевом, донесли до зрителя главное – красоту замысла. Она восторжествовала, принеся радость творчества, хотя главные эмоции, судя по многочисленным материалам в «РП», ещё впереди. И, забегая вперёд, скажу, что неплохо было бы во время приезда художников в Ржев организовать в редакции их встречу с читателями.
