Наш собеседник – Михаил Егорович Капустин, председатель Ржевского городского суда.
– Михаил Егорович! На недавней торжественной церемонии вашего представления Александр Карташов, председатель Тверского областного суда, высказался в том духе, что «суд должен быть вершиной юридической мысли». Интересно, что он имел в виду?
– Думаю, вполне можно интерпретировать эти слова в том смысле, что судейская работа – это вершина карьеры, то, к чему должен стремиться любой юрист.
– Выходит, ваш путь в профессию оказался длинным…
– Да, пришлось поработать и грузчиком, и токарем, а после службы в армии был бригадиром тракторной бригады в родном совхозе.
– А откуда вы родом?
– Из Оленинского района. Ржев мне хорошо знаком: ближайший к нам город с множеством магазинов: скажем, в детстве приезжал сюда с родителями одежду покупать к школе. Нас в семье было 7 детей. Мой отец всю свою жизнь трудился трактористом, был заведующим машинной мастерской в совхозе. Мать давно умерла, ещё в 1974 году. Она была пекарем – пекла хлеб в деревне, где я родился. По соседству, буквально в двух километрах, находится деревня Берёза – родина святителя Николая Японского. На горе, на месте того дома, где жил наш знаменитый земляк, теперь крест стоит. Родители его тоже были людьми небольшого чина. Бывает, что дети «больших» людей ничего не достигают в жизни. Впрочем, случается и наоборот.
Позже мне предложили должность в райкоме комсомола, и нужно было получать образование. Вот я и решил: с «железками» поработал – надо и с бумагами попробовать.
– И что же оказалось легче?
– Раньше совхозы большие были – скажем, в моей тракторной бригаде весной до 200 человек работало. Я – их непосредственный начальник, и мне очень нравилась живая работа с людьми. Бумаг тогда было мало – только наряды выписывали.
– А сейчас наоборот: одни бумаги, а землю никто не пашет…
– Надеюсь, что когда-нибудь вновь начнут пахать. В п. Оленино сейчас людям найти работу очень трудно. Основная масса трудоспособного населения уезжает в Ржев, Нелидово, Москву. Нет людей рабочих специальностей, даже кирпич некому класть – в Нелидове идёт строительство по программе переселения граждан из ветхого и аварийного жилья, но в основном на стройке работают белорусы, украинцы, выходцы из Средней Азии. А местных, увы, нет. Строить некому, не говоря уже о станочниках, которых сейчас нигде не готовят.
– Зато много юристов.
– Сейчас открылось множество юридических факультетов при институтах, которые никакого отношения к юриспруденции не имеют – машиностроительные, технологические вузы. Может, студенты и хотят получить хорошие знания, только некому их преподавать. Чаще всего плохой юрист – это порождение плохого вуза, слабой подготовки на студенческой скамье. Его не научили правовому мышлению, и не заложили правовое сознание.
– А вы где учились?
– В Москве.
– Сторонник московской юридической школы?
– Да, в России традиционно сложились две крупные юридические школы: московская и питерская, и каждая была сильна в определённой сфере. Московские юристы считались авторитетами в уголовном праве, а питерские были известны как прекрасные специалисты по гражданскому праву. Конечно, нам, своим студентам, московские преподаватели рекомендовали учиться по их учебникам, а не по ленинградским.
Сейчас главная беда – некому учить. В прежние времена в Москве было два юридических вуза, но зато каких! Считаю, их и не должно быть больше. Сейчас в Тверском университете прекрасно преподают, в Петербурге. Но когда в стране появляется множество юридических институтов, их количество в качество не переходит. Выпускники этих вузов работать не могут, они далеки от права. Человек на юридическом поприще подвизается, но у него нет фундаментальных основ, которые в обязательном порядке должны быть в любой профессии. Это как в Уголовном кодексе – есть общая часть, а есть особенная. Если общую не знаешь – особенную и открывать не стоит. Плюс штампование законов последние 20 лет – это нонсенс какой-то.
– А. Карташов также сказал, что единственно правильная позиция суда – поступать так, как должно по закону. Но ведь законодательство настолько запутано, неясно, противоречиво! Виды и способы толкования закона могут быть разными, в том числе – приводить к совершенно противоположным выводам. Каким способом толкования руководствуетесь вы?
– Если есть проблема, её надо урегулировать нормами закона. Но толковать закон должен законодатель. Ведь тот, кто издал, хотел этим законом что-то урегулировать. В жизни возникает проблема, не урегулированная нормами, – законодатели издают закон. Норму издали, а как её применять, – никто не знает. Недаром говорят: два юриста – три мнения. Это всё от низкого качества изданных законов. Раньше такого не было. Например, Уголовный кодекс СССР не изменялся лет 30. А сегодня почти ежемесячно изменяются как материальный, так и процессуальные законы. Хотя именно стабильность – главное условие надлежащего применения законодательства.
