СУТРЫ В РЖЕВСКИХ ЛЕСАХ
Советский Союз был многонациональным государством, и Красная Армия – в той же мере многонациональной. Помимо «больших» народов в РККА влились представители сотен различных народностей и этносов. Они отдавали себе отчёт в том, что воевать придётся за тысячи километров от дома; и очень может быть, останься они на малой родине, фронт до них никогда бы не докатился. Но люди защищали свою страну, которая в полной мере была их Родиной, и не для себя – для будущих поколений, для других. Война на уничтожение, устроенная Гитлером, не сулила ничего хорошего не только русским. Другие народы тоже ждала незавидная участь.
Что конкретно двигало Лхасараном Абидуевым, когда он уходил на фронт, мы уже не узнаем. Воспоминания современников характеризуют его как человека стойкого, упорного, настоящего труженика. Он был уже не молод – 33 года. Оставил на родине нескольких детей. Именно их потомки приехали из Бурятии под Ржев, чтобы помочь деду вернуться в круг Сансары и вновь переродиться человеком.
– Мы считаем, что он не упокоен, прошло 77 лет, как его душа витает меж двух миров, – сказал внук красноармейца Баяр Лхасаранов. – Нужно обязательно провести обряд. В буддизме такие правила, иначе душа не найдёт дорогу к новой жизни. Мы думаем, что именно из-за того, что Лхасаран сейчас меж двух миров, у нас не рождаются мальчики в семьях. Дочки – это замечательно, но хотелось бы и сыночков.
Наверняка проблемы с рождением наследников связаны с генетикой, а не с таинственным и незримым миром духов. Но легенда, красота веры от этого ничуть не становится меньше. Для того чтобы отыскать место смерти бурятского солдата, нам пришлось отправиться в леса неподалеку от прошлогодней стоянки лагеря «Ржев. Калининский фронт» вместе с антропологом Татьяной Пантелеевой и работником штаба экспедиции Дарьей Воробьёвой. Довольно долго мы ходили по обманчивым ржевским лесам, но, в конце концов, нашли тот огромный раскоп. Внучка Лхасарана Жаргалма Банзарова осталась возле машины на опушке леса: насколько я понял, женщинам нельзя принимать участие в обряде. А внуки отправились с нами по тропинке в сторону чащи леса.
Там, на самом краю могилы, зажгли чабрец, другие благовония, а буддийский монах Гармажап Банзаров запел длинную и красивую молитву. Он сидел прямо на земле, вокруг роились насекомые, которых отгоняли его братья, а монах пел. Самозабвенно, не отвлекаясь, прерываясь только для того, чтобы вновь зажечь благовония. Это было какое-то сюрреалистическое зрелище: среди привычной зелени наших лесов, в круге из опутанных паутиной ёлок – услышать нечто настолько не вписывающееся в привычный нам мир. Неизвестно, насколько действенной оказалась молитва об усопшем, спустя десятки лет после смерти, но братья верят, что сделали всё правильно. По крайней мере, они сами успокоились и обрели мир в душе.
